Любовная лирика бальмонта. Художественное своеобразие лирики бальмонта

Основные темы и мотивы лирики К. Д. Бальмонта

Константин Дмитриевич Бальмонт был широко известен как поэт-символист, переводчик, эссеист и историк литературы. В России он пользовался огромной популярностью последние 10 лет ХIХ века, был кумиром молодежи. Творчество Бальмонта продолжалось более 50 лет и в полной мере отразило состояние тревоги, страха перед будущим, желание замкнуться в вымышленном мире.

В начале творческого пути Бальмонт писал множество политических стихотворений. В «Маленьком султане» он создал жестокий образ царя Николая II. Это стихотворение тайно передавали из рук в руки, как листовку. В Женеве оно было опубликовано в сборнике «Песни борьбы». Бальмонт мастерски владел приемами обличительной сатиры, писал эпиграммы, одна из которых адресована тому же Николаю II:

Он трус, он чувствует с запинкой,

Но будет, – час расплаты ждет.

Кто начал царствовать Ходынкой,

Тот кончит, встав на эшафот.

В начале творческого пути Бальмонта поддерживали В. Короленко, В. Брюсов, которые высоко ценили его талант и образованность.

Свой первый «Сборник стихотворений» Бальмонт уничтожил как слабый. Следующий сборник «Под северным небом» был более удачным. Стихи в нем приобретают изящество формы и музыкальность.

Всю жизнь Бальмонт работал очень интенсивно. В год у него выходило по несколько сборников в нескольких изданиях. Он изучил 16 языков, поглощал целые библиотеки, стремился как можно полнее понять жизнь и людей.

С 1897 года поэт путешествует по всему миру, что отразилось на тематике его стихотворений. Отречение царя от власти Бальмонт воспринял с радостью, но революцию 1917 года отверг, считая ее грубой и страшной. В 1920 году поэт-бунтарь подает прошение о выезде за границу, где и остается навсегда. В эмиграции Бальмонт тосковал по родине:

И все пройдя пути морские,

И все земные царства дней,

Я слова не найду нежней,

Чем имя звучное: Россия.

Он слагал песни о Москве, воспевал Сибирь в книге «Голубая подкова».

Славу Бальмонту как поэту-символисту принесли сборники «Тишина», «Горящие здания», «Будем как солнце». В 1913 году в России было издано 10 томов его произведений.

Тема солнца проходит через все творчество поэта. Образ животворящего солнца у него – символ жизни, живой природы, органическую связь с которой он всегда ощущал:

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И синий кругозор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце.

И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море

И пышный цвет долин.

Я заключил миры. В едином взоре,

Я властелин…

По музыкальности стиха Бальмонту не было равных. Он умел уловить и показать момент, миг, звук, рождающиеся и исчезающие. В своих стихах поэт использовал приемы, свойственные музыке, – ритмические повторы, множество внутренних рифм:

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,

Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,

И сияньем прощальным как будто ласкали,

Словно нежно ласкали отуманенный взор.

В стихотворении «Безглагольность» Бальмонт гениально подмечает одну из «эмоциональных составляющих» действительности:

Есть в русской природе усталая нежность,

Безмолвная боль затаенной печали,

Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,

Холодная высь, уходящие дали.

Само название стихотворения говорит об отсутствии действия, о погружении души человека в состояние мудрой созерцательности. Поэт передает различные оттенки грусти, которая, нарастая, изливается слезами:

И сердце простило, но сердце застыло,

И плачет, и плачет, и плачет невольно.

Чередование шипящих звуков – излюбленный прием символистов, позволяющий передать шелест листьев:

Недвижный камыш. Не трепещет осока.

Глубокая тишь. Безглагольность покоя.

Луга убегают далеко-далеко.

Во всем утомленье глухое, немое.

Лирический герой помещен на «склон косогора» между небом и рекой (водой), окутанной туманом. Возникает глубокий образ: маленький человек – и весь мир, погруженный в печаль. И в то же время душа даже одного человека, с его страданиями, – это целый космос, его эмоции сливаются с миром природы. Жизнь человека и «безмолвие» – только внешнее проявление, за которым скрывается поток чувств и эмоций, сложная жизнь души.

К шедеврам бальмонтовской лирики можно отнести стихотворения «Песня без слов», «Челн томления», «Я мечтою ловил уходящие тени…», «Камыши», «Океан».

Стихотворения Бальмонта воздействуют на слушателя не столько смыслом, сколько звуковой игрой. Не случайно одно из них названо «Песня без слов» (1894):

Ландыши, лютики. Ласки любовные.

Ласточки трепет. Лобзанье лучей.

Лес зеленеющий. Луг расцветающий.

Светлый свободный журчащий ручей.

Изменяя в строфах «главный» звук (здесь – «л»), автор вызывает у слушателя чувство трогательной нежности к расцветающей природе. Картина утра сменяется картинами дня и прекрасной лунной ночи. Прожитый день завершается:

Радость безумная. Грусть непонятная.

Миг неизбежного. Счастия миг.

В стихотворении «Челн томленья» (1894) есть строка «чуждый чарам черный челн». Бальмонт часто использовал однородные эпитеты и повторы:

Чуждый чистым чарам счастья,

Челн томленья, челн тревог,

Бросил берег, бьется с бурей,

Ищет светлых снов чертог.

Настоящим шедевром стало стихотворение «Камыши», в котором читатель видит страшное ночное болото с его трясиной, сыростью, таящейся смертью:

Полночной порой камыши шелестят.

В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.

То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползет.

Трясина заманит, сожмет, засосет.

Сонет «Океан» посвящен Валерию Брюсову, человеку неутомимой энергии, создателю символизма. Стихотворение наполнено энергией океана, а построено как разговор лирического героя с Океаном. В нем символический смысл и философский подтекст. Поэт говорит о счастье и смысле жизни, но не получает ответа:

Вдали от берегов Страны Обетованной,

Храня на дне души надежды бледный свет,

Я волны вопрошал, и океан туманный

Угрюмо рокотал и говорил в ответ:

«Забудь о светлых снах. Забудь. Надежды нет.

Ты вверился мечте обманчивой и странной.

Скитайся дни, года, десятки, сотни лет, -

Ты не найдешь нигде Страны Обетованной».

О творческом пути художника-творца, о самосовершенствовании повествует стихотворение «В безбрежности» («Я мечтою ловил уходящие тени…»). Путь поэта представляется как некая «лестница в небо», каждая ступенька которой – это годы тяжелого труда. Но чем выше поднимается поэт, тем бо льшим смыслом наполняются его жизнь и творчество:

И чем выше я шел, тем ясней рисовались,

Тем ясней рисовались очертанья вдали,

И какие-то звуки вдали раздавались,

Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Поэт рад, что достиг высоты, узнал, «как ловить уходящие тени» образов и слов. Он не останавливается на пути самопознания, идет все выше и выше.

Даже названия стихов поэта отражают их необыкновенную музыкальность: «Аккорды», «Гармония слов», «Зовы звуков». Не случайно Бальмонта называли музыкальным живописцем, «Паганини русского стиха». На его стихи написано более 500 романсов. В плане музыкальности Бальмонт был гениальным продолжателем традиций лирики А. Фета, уделяя внимание не только звуку, но и цвету. «Вся природа – мозаика цветов», – говорил он:

Красный парус в синем море, море

Белый парус в море сером спит

свинцовым сном.

В поэме «Фата Моргана», например, 21 стихотворение, и каждое посвящено раскрытию какого-либо цвета или оттенка цветов.

По словам Короленко, «центрального, художественного мотива» у Бальмонта не было, он его и не искал. Его художественный метод отражал целостность мира.

Романтическая традиция в лирике Н. С. Гумилева

Николай Степанович Гумилев был известен как поэт, драматург и литературный критик, основатель и теоретик акмеизма. Все критики отмечали в его лирике романтические настроения. Один из ранних сборников поэта так и называется – «Романтические цветы».

Первый его сборник стихов «Путь конквистадоров» вышел, когда будущий писатель был еще гимназистом. В нем воспевалась сильная личность, каковой был сам поэт.

После женитьбы на Анне Ахматовой в 1910 году Гумилев впервые отправляется путешествовать по Абиссинии. В одноименном стихотворении он так описывает эту страну:

Между берегом буйного Красного моря

И суданским таинственным лесом видна,

Разметавшись среди четырех плоскогорий,

С отдыхающей львицею схожа, страна.

Север – это болото без дна и без края,

Змеи черные подступы к ним стерегут,

Их сестер-лихорадок зловещая стая,

Желтолицая, здесь обрела свой приют.

Африканские впечатления отразились в его сборнике «Шатер».

Экзотической теме Африки посвящено и стихотворение «Озеро Чад» (1912). Гумилев восхищался древними сказаниями и искусством народов Африки. В стихотворении «Озеро Чад» рассказана трагическая история любви жены чернокожего вождя к белому воину-французу, который похитил ее и увез в Европу. Начало пути для героини было похоже на сказку:

А на быстром и сильном верблюде,

Утопая в ласкающей груде

Шкур звериных и шелковых тканей,

Уносилась я птицей на север,

Я ломала мой редкостный веер,

Упиваясь восторгом заранее.

Дальнейшая судьба женщины ужасна. Она брошена возлюбленным в Марселе, пляшет перед пьяными матросами, чтобы заработать гроши и выжить. Вернуться домой она не может, ей остается только умереть на чужбине.

Большую известность Гумилеву принесла третья книга поэзии – «Жемчуга» (1910). Баллада «Капитаны», вошедшая в этот сборник, стала очень популярной у читателей:

На полярных морях и на южных,

По изгибам зеленых зыбей,

Меж базальтовых скал и жемчужных

Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны,

Открыватели новых земель,

Для кого не страшны ураганы,

Кто изведал мальстремы и мель,

Чья не пылью затерянных хартий -

Солью моря пропитана грудь,

Кто иглой на разорванной карте

Отмечает свой дерзостный путь.

Удивительная образность этих строк поражает, как и неожиданные метафоры («шелестят паруса кораблей»), и «яростные» эпитеты («дерзостный путь»), и экзотическая лексика («мальстремы»). Широкий простор действия в стихотворении – от северных до южных морей.

Стихотворение «Перстень» (1920) имеет законченный сюжет, напоминающий сказку. В нем рассказывается история девушки, уронившей в колодец перстень с красным рубином. Волшебные существа, живущие в колодце, не хотят отдать перстень. Тогда девушка предлагает взамен кровь своего жениха, который ее безумно любит. Ведь кровь так похожа на рубин! Даже нечисть удивлена такой чудовищной жертвой, но девушка спокойно отвечает:

Просто золото краше тела

И рубины красней, чем кровь,

И доныне я не умела

Понять, что такое любовь.

В стихотворении «Шестое чувство» (1920) Гумилев рассуждает о тайне души человека, о загадке таланта, об истоках творческого вдохновения. Откуда берутся бессмертные стихи, каким «шестым чувством» нужно обладать, чтобы твои произведения остались в веках? Гениальное стихотворение нельзя

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.

Мгновение бежит неудержимо,

И мы ломаем руки, но опять

Осуждены идти всё мимо, мимо.

Поколения людей в веках сменяют друг друга для того, чтобы в процессе эволюции стать, наконец, истинным венцом природы:

Так век за веком – скоро ли, господь? -

Под скальпелем природы и искусства

Кричит наш дух, изнемогает плоть,

Рождая орган для шестого чувства.

Стихотворение «Заблудившийся трамвай» (1921) посвящено тайне времени и пространства. В символистской манере автор пытается проникнуть в тайны памяти, осмыслить страшную власть времени над человеческой судьбой, которая представлена в волшебном образе заблудившегося трамвая:

Как я вскочил на его подножку,

Было загадкою для меня,

В воздухе огненную дорожку

Он оставлял и при свете дня.

Трамвай несется в неизвестность. Герой не может понять, где он. Рефреном звучат строки:

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон.

Перед глазами героя мелькают картины: нищий, умерший год назад в Бейруте; палач, отрубающий голову герою; «вокзал, на котором можно / В Индию Духа купить билет». Повествование строится в форме бреда. Герой то вспоминает свою невесту Машеньку, исчезнувшую куда-то, то видит себя, идущего с напудренной косой представляться императрице. Человек представлен песчинкой в потоке времени. Он не может ничего изменить и понять. Поэт делает вывод, что «Люди и тени стоят у входа / В зоологический сад планет». Ему остается только отслужить молебен о здравии Машеньки и панихиду по самому себе. Разгадать тайну жизни и смерти человеку не дано:

И все ж навеки сердце угрюмо,

И трудно дышать, и больно жить…

Машенька, я никогда не думал,

Что можно так любить и грустить.

Когда началась Первая мировая война, Гумилев идет добровольцем на фронт. Его назвали «поэтом-воином», о его храбрости ходили легенды. Он презирал смерть, был награжден редкими для офицера наградами – двумя солдатскими «Георгиями», которые давали только за личное мужество на поле боя.

В сборнике «Колчан» поэт писал:

И опять яркие образы: «птиц быстрей взлетают клинки», «голос дикий », «мысль великая ». Лирический герой величествен в ощущении своего бессмертия. И прошлое звучит в строках звоном меди, сверкает в образе быстрого клинка.

Война вернула Гумилева к теме России и судьбы ее народа.

В 1918 году вышел сборник Гумилева «Костер». В стихотворении «Рабочий» поэт пророчески предсказывает свою трагическую судьбу:

Он стоит пред раскаленным горном,

Невысокий старый человек.

Взгляд спокойный кажется покорным

От миганья красноватых век.

Все товарищи его заснули,

Только он один еще не спит:

Все он занят отливаньем пули,

Что меня с землею разлучит.

Пуля, им отлитая, просвищет

Над седою, вспененной Двиной,

Пуля, им отлитая, отыщет

Грудь мою, она пришла за мной.

Точные эпитеты: «невысокий старый человек», «сухая, пыльная и мятая трава…», близкое к реалистическому письмо, тонкий психологический рисунок трагического переживания.

Жизнь Н. Гумилева трагически оборвалась в августе 1921 года, в возрасте 35 лет. Он был расстрелян чекистами за то, что не донес о готовящемся офицерском заговоре против советской власти. Доносить на кого-либо было не в принципах Гумилева, не соотносилось с его понятием чести.

Гумилев остался в истории русской литературы как один из лучших поэтов начала ХХ века. Его богатое поэтическое наследие не утратило своего значения и в наши дни.

Игорь Северянин – поэт серебряного века

Тонкий знаток и строгий критик В. Я. Брюсов писал: «Не думаю, чтобы надобно было доказывать , что Игорь Северянин – истинный поэт. Это почувствует каждый, способный понимать поэзию, кто прочтет “Громкокипящий кубок”». О талантливости Северянина писали А. Блок, Ф. Сологуб, О. Мандельштам, М. Горький, В. Маяковский, А. Толстой.

Северянин начал писать стихи в 8 лет и называл их «поэзами».

Слава пришла к Северянину после выхода в свет его сборников «Громкокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском» (1913–1915). Стихи поэта имели мало общего с западным футуризмом. В них возникают причудливые образы «фарфоровых гробов», «олуненных оленей», «муаровых платьев», «ягуаровых пледов». Поэтический мир Северянина проступал в интерьерах дымных ресторанов, будуаров, где царят легкая любовь и праздник. Таков, например, его «Шампанский полонез»:

Шампанское, в лилии журчащее искристо, -

Вино, упоенное бокалом цветка.

Я славлю восторженно Христа и Антихриста

Душой, обожженною восторгом глотка!

Нередко Северянина воспринимали как «легкого» поэта, стихи которого служат лишь развлечением. Но от внимательного читателя не ускользало понимание поэтом исторических сдвигов эпохи. В стихотворении «Увертюра» среди пышных фраз, воссоздающих интерьер ресторана, находим четко сформулированную цель автора: «Я трагедию жизни претворю в грезо-фарс…»:

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, игристо, остро!

Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!

Северянин первым ввел в обиход авторское исполнение стихов с эстрады. Он называл свои выступления перед публикой «поэзоконцертами». Поэт не читал стихи, а пел их. Он объехал всю страну, собирая на свои концерты толпы восторженных поклонниц.

Позовите меня – я прочту вам себя,

Я прочту вам себя, как никто не прочтет…

Кто не слышал меня, тот меня не постиг

Никогда – никогда, никогда – никогда!

Своей шумной славой поэт не тяготился. Скорее, наоборот. Северянин знал, что он талантлив, и не считал нужным скромничать. Мотивы избранничества, культа собственного «я» часто становились поводом для очередной поэзы:

Мой стих серебряно-брильянтовый

Живителен, как кислород.

О, гениальный! О, талантливый! -

Мне возгремит хвалу народ.

Я – я! Значенье эготворчества -

Плод искушенной Красоты.

Широкому читателю Северянин запомнился строчками из «Эпилога» к первой книге его «поэз» «Громкокипящий кубок»:

Я, гений Игорь Северянин,

Своей победой упоен:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

Безмерной радостью жизни наполнено стихотворение «Не мне в бездушных книгах черпать…». Поэт выступает против разрушающего воздействия общества и среды на чистую душу человека. Он доверяет своей интуиции художника в деле познания красоты мира. Сухие, оторванные от жизни ученые книги не могут дать настоящего счастья:

Не мне в бездушных книгах черпать

Для вдохновения ключи, -

Я не желаю исковеркать

Души свободные лучи!

Я непосредственно сумею

Познать неясное земле…

Я в небесах надменно рею

На самодельном корабле!

В моей душе такая россыпь

Сиянья, жизни и тепла,

Что для меня несносна поступь

Бездушных мыслей, как зола.

Не мне расчет лабораторий!

Нет для меня учителей!

Парю в лазоревом просторе

Со свитой солнечных лучей!

Какие шири! дали! виды!

Какая радость! воздух! свет!

И нет дикарству панихиды,

Но и культуре гимна нет!

Стихотворение «Когда ночами…» представляет собой зарисовку-настроение. В нем отражен характерный для творческой манеры Северянина переход одного чувства в другое и природный оптимизм. Начавшись с грустных нот, к концу оно становится жизнеутверждающим:

…А сердце плачет, а сердце страждет,

Вот-вот порвется, того и ждешь…

Вина, веселья, мелодий жаждет,

Но ночь замкнула, – где их найдешь?

Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы!

Пускайся, Муза, в экстазный пляс!

И что нам – призрак! И что – угрозы!

Искусство с нами – и Бог за нас!..

Радостью, восторгом и восклицательными знаками наполнено стихотворение «Весенний день». Герой весел, молод, влюблен, готов обнять весь мир, его душа рвется и поет:

Скорей бы – в бричке по ухабам!

Скорей бы – в юные луга!

Смотреть в лицо румяным бабам!

Как друга, целовать врага!

Шумите, вешние дубравы!

Расти, трава! Цвети, сирень!

Виновных нет: все люди правы

В такой благословенный день!

И. Северянин объявлял себя поэтом-историком. У современников эти заявления вызывали улыбки, поскольку «историзма» творчество Северянина не содержало. Однако в его стихах отражались определенные стороны жизни. Биография поэта становится стержнем, на который нанизывается все остальное содержание:

Родился я, как все, случайно…

Был на Гороховой наш дом.

Точность автобиографических деталей прослеживается и в поэме «Падучая стремнина»:

Я вспоминал свою любовь былую,

Любовь души двенадцативесенней,

К другой душе пятью годами старше, -

Я вспоминал любовь к кузине Лиле,

Смотря на эти, милые когда-то

По детским впечатлениям места…

Поэт называет настоящее имя своей двоюродной сестры. Кроме того, его стихи имеют точную датировку с указанием числа, месяца, а иногда и места, где они были созданы. Северянин-поэт, таким образом, избрал себя в качестве объекта исследования.

Стремясь уйти от трагедии надвигающейся революции, поэт придумывает волшебную страну Миррэлию, названную так в честь восхищавшей его поэтессы-современницы Мирры Александровны Лохвицкой. В этой идеальной стране все живут по законам любви и гармонии с природой. Это край «ландышей и лебедей», двенадцати «принцесс»,

Где нет ни больных, ни лекарства,

Где люди не вроде людей…

Стихи о Миррэлии находили отклик в душах читателей, также ощущавших наступление исторических катаклизмов. В них отразились невозможность повлиять на ход событий, стремление укрыться от революционных бурь.

Тема любви – широчайшая в лирике Северянина. Ей посвящены такие стихотворения, как «Примитивный романс» и «Стансы». Лирический герой тоскует о возлюбленной. Его обращения к ней наполнены ласковой нежностью, тоской разлуки, уверениями в любви:

Моя ты или нет? Не знаю… не пойму…

Но ты со мной всегда, сама того не зная.

Простишь ли ты мои упреки,

Мои обидные слова?

Любовью дышат эти строки,

И снова ты во всем права!

Северянин известен как виртуоз стихосложения. Он создал множество неологизмов, но это не усложнило смысл его стихов. Поэт сознательно не принимал ничего усложненного, трудного и заумного:

В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,

У хорошенькой ласточки переломана лапочка, -

Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю»…

Простота, искренность и цельность составляют одну из черт поэзии Северянина. Он воспевал любовь, радость бытия, природу, прекрасную в своем совершенстве.

Проснулся хутор.

Весенний гутор

Ворвался в окна… Пробуждены

Запели – юны -

У лиры струны.

И распустилась сирень весны.

Поэт всегда подчеркивал, что он «вне политики», называл себя «соловьем без тенденций». В начале марта 1918 года он уезжает в далекий эстонский поселок и принимает эстонское гражданство. В России в это время начался голод, царила смута. Северянин превратился в эмигранта, утратил родину, былую славу, остался без средств к существованию. Большое место в его поэзии стала занимать тема утраченной родины:

Стала жизнь совсем на смерть похожа:

Все тщета, все тусклость, все обман.

Я спускаюсь к лодке, зябко ежась,

Чтобы кануть вместе с ней в туман…

Чтоб целовать твои босые

Стопы у древнего гумна,

Моя безбожная Россия,

Священная моя страна!

Поэтическое наследие Игоря Северянина, с его яркими красками, умением радоваться жизни и создавать эту радость, с его проникновенной сыновней любовью к родине, оставило значительный след в развитии русской поэзии Серебряного века.

Поэтическое творчество В. Хлебникова

Велимир Хлебников принадлежал к поэтам-футуристам, был реформатором, искал новые пути в лирике, эпосе, прозе и драматургии. Его образы, творчество отличаются экспериментаторством в области языка, ритмики, словообразования. Новаторство поэта было столь непривычно, оригинально и индивидуально, что часто не позволяло литературоведам и читателям достойно оценить его деятельность как художника. Он просто видел мир иначе, чем окружающие, которых иногда шокировали его стихи.

Взгляды Хлебникова на жизнь, историю, природу и общество были, с точки зрения обычного человека, странными и парадоксальными. Хлебников поражал современников спокойной незаинтересованностью и неучастием в людской суете. В ранних произведениях поэта («Девий бог», «Снежимочка») проявляется его увлечение русским фольклором.

Живя на рубеже веков, он остро чувствовал время и отражал его в своем творчестве, сделал его главной темой своей поэзии. Поэт решает совершить «революцию слова» для создания образа нового мира.

Хлебников представлял собой редкий тип художника. Современники называли его «одиноким лицедеем», а его стихи – «сумасшедше-гениальными». Парадоксальная оригинальность Хлебникова отражала его по-детски упоенное познание мира, вызывала к жизни новые словообразования. Примером может служить стихотворение «Там, где жили свиристели…»:

Там, где жили свиристели,

Где качались тихо ели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Где шумели тихо ели,

Где поюны крик пропели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

В беспорядке диком теней,

Где, как морок старых дней,

Закружились, зазвенели

Стая легких времирей.

Стая легких времирей!

Ты поюнна и вабна,

Душу ты пьянишь, как струны,

В сердце входишь, как волна!

Ну же, звонкие поюны,

Славу легких времирей!

Основу миросозерцания Хлебникова составляли бескорыстие, стремление к добру и справедливости. Он любил мир и все живое. Не случайно одно из его стихотворений носит название «Люди! Утопим вражду в солнечном свете!..». Порожденные его фантазией «свиристели» и «времири» несут звонкую радость, надежду и ощущение абсолютной свободы.

Хлебников начал писать рано, но долго не отдавал свои стихи в печать.

Он знакомится с футуристами и создает мифо-поэтические утопии и драмы. В драме «Девий бог» Хлебников показывает чистое начало славянской души, создает атмосферу таинственной жизни Девьего бога. Это одновременно и бог, и человек, он приносит и радость, и страдания людям. В пьесе присутствует тема неумолимого рока. Девий бог «молчаливо и прозрачно светится… на носу челна, предвещая страшное». Куда стремятся люди, не знают.

Примером знаменитого словотворчества Хлебникова может служить известное его стихотворение «Заклятие смехом»:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

Основываясь на слове «смех», не нарушая законов русского словообразования, поэт создал яркое, даже с некоторым подобием смысла, стихотворение. Так сочиняют свои считалки дети, экспериментируя со словом. По высказыванию поэта, он хотел «найти, не разрывая корней, волшебный камень превращенья всех славянских слов одно в другое».

Хлебников раскрывается как мудрый философ и тонкий лирик в стихотворении «Каменная баба»:

Мне много ль надо? Коврига хлеба

И капля молока,

Да это небо,

Да эти облака!

Или в стихотворении «Лесная тоска»:

Беру в свидетели потомство

И отдаленную звезду.

Поэт улавливал движение природы, чувствовал ход истории, революции и войн, его интересовали темы будущего и настоящего. В его стихотворении «Ручей с холодною водой…» торжествует истинная поэзия:

Прощайте все!

Прощайте, вечера, когда ночные боги, седые пастухи,

В деревни золотые вели свои стада.

Бежали буйволы, и запах молока вздымался

деревом на небо

И к тучам шел.

Благодаря поэтическому мастерству Хлебникова перед читателем возникает вечер в горах, с его запахами, звуками. Несколькими строчками поэт сумел передать грандиозность мироздания. Это стихотворение напоминает картину старых мастеров-художников. Кстати, сам Хлебников был талантливым живописцем.

В. Маяковский восхищался ритмом, его переходами, внутренними созвучиями, рифмами многих стихов поэта. Стихотворение «Конь Пржевальского» он назвал «классикой». Именно в нем Хлебников выразил свою творческую задачу: «Стать звонким вестником добра!»:

У колодца расколоться

Так хотела бы вода,

Чтоб в болотце с позолотцей

Отразились повода.

Мчась, как узкая змея,

Так хотела бы струя,

Так хотела бы водица

Убегать и расходиться,

Чтоб ценой работы добыты,

Зеленее стали чоботы,

Черноглазые, ея.

Шепот, ропот, неги стон,

Краска темная стыда,

Окна, избы с трех сторон,

Воют сытые стада.

В коромысле есть цветочек,

А на речке синей челн.

Стихотворение «Конь Пржевальского» показывает, насколько чутким был Хлебников к народному творчеству. Эта тема его стихов наполнена светом жизни. Причем поэт не стилизовал свои произведения под народные, как делали другие авторы, а именно мыслил и чувствовал так. Стихотворение до краев наполнено «живой водой» замечательного источника – русского поэтического слова. Именно поэтому его произведения лишены искусственности, в них сверкают краски природы. Стихотворение написано эмоционально, здесь и «расколотая» струя воды, и встреча влюбленных, и счастье дышать, жить, радоваться чуду бытия.

Для Хлебникова, выросшего в астраханских степях, на лоне природы, была очень важна тема взаимоотношений человека и всего живого. В поэме «Зверинец» он говорит об отношении человека к окружающему миру. Фантастическая поэма «Журавль» – яркий протест против превращения человека в вещь, бунт против власти техники. В научно-техническом прогрессе Хлебников видел угрозу природе и человеку. Громадный журавль – подъемный кран – становится в поэме символом беды, властителем города, убивая все живое.

В своем творчестве Хлебников проявлял интерес и к социальным вопросам своего времени, откликался на научные открытия и события исторического значения. В стихотворении «Алферово» поэт делает попытку анализа истории России. Множество славных русских полководцев отдали свои жизни служению родине. Победы перемежались с поражениями, но слава их не померкнет в веках:

Немало славных полководцев,

Сказавших «счастлив», умирая,

Знал род старинных новгородцев,

В потомке гордом догорая.

Видя внутренний раскол в стране, Хлебников призывает вспомнить былую мощь и славу державы, где были великие герои.

Творчество Хлебникова контрастно, но с годами все четче в нем проступал интерес к общечеловеческим ценностям. Многие поздние стихотворения отличаются наивной чистотой, пронизаны ощущением радости, прелести жизни. Вместе с тем в них чувствуются мудрость, точность, горькая ирония человека, осознающего, что жизнь трагична в своей основе. По мнению поэта, существующий мир приобретателей следует разрушить и создать всемирный союз «изобретателей», единение людей-братьев, занятых творчеством и обновлением родины.

Лирический герой поэзии А. А. Блока, его эволюция

Александр Блок был крупнейшим поэтом-символистом в русской литературе. Признание его как поэта-лирика было всеобщим и неоспоримым. При жизни Блок подготовил к изданию собрание своих стихотворений, которое рассматривал как своеобразную автобиографическую трилогию «вочеловечения». Главный герой трилогии – лирический герой-поэт. В собрании стихов отражен путь его духовного взросления, становления, исканий. Сама мысль о создании лирической «автобиографии души» уникальна. Автор говорит не о фактах, а о чувствах, которые испытывал в тот или иной период жизни. Блок называл свою трилогию «вочеловечения» романом в стихах. Каждая книга трилогии делилась на циклы. Стихотворения в них располагались не в хронологическом порядке, а отражали те чувства и мысли, которые испытывал поэт в данный период становления души.

В ранней лирике герой переживает сложные взаимоотношения с Прекрасной Дамой. Здесь нашли отражение одновременно пейзажная и любовная темы: воспевание красот природы и поклонение перед женщиной. В ранней лирике щедро разбросаны символы состояния души поэта: «алые зори», «розовые утра», «золотистые долины» и т. д. Герой-поэт ищет свой путь просветления, свою тему. Под влиянием философских идей Вл. Соловьева Блок воспевает Вечную Женственность.

Поиски идеала всегда трагичны. В лирике Блока появляются мотивы тревоги, приближающейся катастрофы. Поэт предчувствовал наступление исторических перемен для страны, опасность разрушения культуры. Во всех явлениях действительности поэт видел скрытый мистический смысл. Под Прекрасной Дамой он понимал божественное женское начало, способное воскресить «старый мир». Лирический герой представляет себя то рыцарем, то покорным слугой этой Дамы, «рабом Царицы». Дожидаясь ее прихода, он должен:

Светить в преддверье Идеала

Туманным факелом своим.

Лирический герой измучен ожиданием, его тяготит обычная жизнь, в которой он не видит смысла, живет только в своем внутреннем мире чувств:

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -

Все в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,

И молча жду, – тоскуя и любя.

Произошедшие в стране исторические сдвиги, революция 1905–1907 годов вызвали резкое изменение мировоззрения Блока. Юношеские иллюзии исчезли, герой как будто впервые увидел реальный мир, в котором живет. Если раньше его герой пребывал «в храме», то сейчас – «в кабаке». Образ Прекрасной Дамы сменяется образом Незнакомки – «красивой и опасной», «влекущей» и «пугающей».

Во второй книге трилогии возникает тема города и «страшного мира». Герой пытается как-то определиться в отношении к миру. Он в отчаянии бродит по городу, где Незнакомка ходит среди пустых и как будто «слепых» людей. Прежние святыни в сознании поэта превращаются в фарс. Герой убеждается, что мир идет «путями зла». Душа героя «замкнулась в себе». Он оценивает окружающее как «балаган и позорище». Город, с его отталкивающими картинами, притягивает поэта призрачными огнями жизни, но все в нем неживое, иллюзорное, обреченное на смерть, так как в нем нет души.

Темой третьей книги становится борьба темных и светлых сил в душе героя. Поэт выходит «из мрака» тяжелых дум и сомнений, в нем побеждает позитивное начало. Главной в его творчестве становится тема Родины, России. Это истинный Идеал для поэта. В Родине сила и стойкость, чистая, светлая, поэтическая душа. Она переживет любые испытания:

Пускай заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты…

Поэт всем сердцем хочет служить добру, но его угнетает двойственность человека, в котором добро и зло слиты воедино. Ради светлого будущего поэт выбирает активную позицию, несмотря на двойные законы в обществе. Блок до конца жизни был уверен, что Россия, испытав много горестей, придет к счастливой, справедливой жизни.

Образ прекрасной дамы в романтическом мире раннего А. А. Блока

Цикл «Стихи о Прекрасной Даме» (1901–1902) стал центральным в первом томе лирической трилогии А. Блока. В нем поэт ориентировался на «новую поэзию», которая отражала философское учение Вл. Соловьева о Вечной Женственности, или о Душе мира. «Стихи о Прекрасной Даме» были связаны для Блока с его юношеской любовью к будущей жене Л. Д. Менделеевой и поэтому были дороги для него всю жизнь. Вл. Соловьев в своем учении утверждал, что только через любовь можно постичь истину, соединиться с миром в гармонии, победить в себе эгоизм и зло. Он верил, что все женское несет в себе животворное начало. Мать, жена, возлюбленная – именно они спасают жестокий мир от гибели. «Высокая» любовь к женщине может открыть сокровенные тайны мира, соединить человека с небом.

В этом цикле лирический герой Блока уже не испытывает тоски, одиночества, как в ранних стихах, изменяются восприятие мира и эмоциональный тон стихотворений. Они приобретают элегический оттенок и мистическое содержание. В то время поэт напряженно ждал откровения, призывал Прекрасную Даму. Ему хотелось, чтобы скорее наступило время истины и счастья, преображение мира. Свои чувства Блок выражал средствами символизма. Он одушевлял саму Женственность, называл свою мечту Вечно Юная, Вечная Жена, Царевна, Святая, Дева, Заря, Купина.

Образы Прекрасной Дамы и лирического героя, ее рыцаря, двойственны. Стихи, где речь идет о любви «земной», к реальной женщине, относятся к интимной лирике. Герой ждет свою Даму, дает ее описание:

Она стройна и высока,

Всегда надменна и сурова.

Для героя она – божество, которому он поклоняется, хотя видит ее только издалека или вечером «на закате». Каждая встреча с ней – радостное и долгожданное событие. То она одета в «серебристый мех», то в «белое платье», уходит «в темные ворота». Эти черты реальной женщины вдруг исчезают, и поэт видит уже мистический образ «Девы Радужных Ворот», называет ее «Ясной», «Непостижимой». С самим героем происходит то же самое. То он «молод, и свеж, и влюблен», то представляет себя иноком, зажигающим свечи перед алтарем в Храме Девы, то ее рыцарем. Перед нами и живые герои, и напряженная работа их душ, способных глубоко и сильно чувствовать. Драматическое ожидание прихода Прекрасной Дамы вызвано сомнениями героя. Он чувствует себя недостойным Ее. Блок противопоставляет земное и небесное, физическое и духовное. Лирический герой страстно жаждет прихода Прекрасной Дамы, но он – земной человек, со слабостями и недостатками, живет по земным законам. Сможет ли он начать жить по законам любви, истины и красоты? Герой зовет свет и божество, но выдержит ли он?

Герой всей душой стремится к свету, но находится пока во тьме. Отсюда одной из центральных тем цикла является тема пути к свету. Герой повторяет «Приди!», обращаясь к Прекрасной Даме. Ее образ – это воплощенная тайна, которую она может открыть людям. Трезво оценивая состояние человеческих устремлений, поэт не надеялся на скорые перемены в душах людей, поэтому он пишет: «Ты далека, как прежде, так и ныне…» Блок, используя символы, пытался сказать читателям, что если люди не пойдут по пути добра, любви и справедливости, то их ждет вселенская катастрофа. Но все же его герой верит, что когда-нибудь жизнь изменится к лучшему: «Но верю, ты взойдешь»; «Ты откроешь Лучезарный Лик».

Свои личные переживания Блок использовал и преобразовывал в творчестве. Цикл «Стихи о Прекрасной Даме» следует рассматривать как любовную и пейзажную лирику, как мистико-философскую повесть о пути поэта к Софии, то есть к мудрости, и о пути мира к духовному Преображению.

Образы «страшного мира». Соотношение идеала и действительности в лирике А. А. Блока

В третью книгу автобиографической трилогии «вочеловечения» Александра Блока входят циклы «Страшный мир», «Возмездие», «Ямбы», «Арфы и скрипки», «О чем поет ветер», «Итальянские стихи», «Кармен», «На поле Куликовом», «Соловьиный сад», «Родина». На данном этапе художественного развития Блок разрабатывает идею и тему пути человеческой души в мире. Конечно, творчество Блока в этот период, как и в предыдущие годы, не сводится к одной теме. Лирика поэта многообразна, широка по тематике, сложна по технике стихосложения. Выстраданные Блоком идея пути и тема пути обнажают одну из основных тенденций его творчества и играют в нем огромную роль.

Тема пути в третьем томе лирики Блока выделяется еще четче, чем на фоне символистской поэзии. Эта тема во многих случаях выражалась поэтом аллегорически. Для этого в позднем творчестве Блок употреблял иносказательные формулы. Например: «надеясь отыскать пути», «нам ясен долгий путь», «наш путь – стрелой татарской древней воли / Пронзил нам грудь», «и путь мой далек», «дорога долгая легка», «мы путь расчищаем», «свой нищий путь возвратный», «последний открывает путь», «свободный путь», «душа, на последний путь вступая», «ночь светлая сбила со всех дорог», «сны бытийственных метаний, / Сбивающих с пути», «свой верный продолжая путь», «путь степной – без конца, без исхода», «как дальний путь», «путь шоссейный» (с символическим смысловым расширением), «ты прошла ночными путями», «ночные пути, роковые» и многое другое.

Очень важными вехами пути в третьем томе поэтических произведений Блока являются лирические циклы. Открывает том цикл «Страшный мир». Само название говорит о восприятии мира поэтом. Блок рисует пугающую картину действительности, которая в построении тома, по мысли поэта, в дальнейшем должна служить фоном к восприятию других циклов.

Циклы «Страшный мир» и «Арфы и скрипки» наполнены стихией отчаянного разгула с цыганами, «всемирного запоя», мыслями о «попираньи заветных святынь». Блок развивает трагические темы страсти и отчаяния, борьбы и гибели, радости и страдания, буйного веселья и осенней любви, которые воплощены в образах Незнакомки, Фаины, Снежной маски. В этих стихах наблюдается контрастность образов.

Центральной идеей третьего тома становится преодоление «соблазнов легкого и неверного счастья», обманчивой радости покоя и бездумной отрешенности от мира. Эта идея в наиболее концентрированной форме эмоционально раскрывается в стихотворении «К Музе». Характер своей Музы Блок определяет ее отношением к «страшному миру».

Муза поэта отличается силой предвидения и притягательностью, она беспощадна к старому миру и в то же время несет в себе огромную жажду новой жизни:

Есть в напевах твоих сокровенных

Роковая о гибели весть.

Есть проклятье заветов священных,

Поругание счастия есть.

И такая влекущая сила,

Что готов я твердить за молвой,

Будто ангелов ты изводила,

Соблазняя своей красотой…

Зла, добра ли? – Ты вся – не отсюда,

Мудрено про тебя говорят:

Для иных ты – и Муза, и чудо.

Для меня ты – мученье и ад.

Для Блока было характерно понимание подлинного счастья как трудного, жертвенного. Поэт стремится к нему, он готов пойти навстречу буре жизни, кинуться во власть хмельной страсти. Социальный и психологический конфликт оказывается особенно сложным и острым для него. Поэт уходит «в метель, во мрак и в пустоту», теряет всяческие ориентиры. Обращаясь к Музе, единственной, дающей ему опору в жизни, он говорит:

Что, если я, завороженный,

Сознанья оборвавший нить,

Вернусь домой уничиженный, -

Ты можешь ли меня простить?

Ты, знающая дальней цели

Путеводительный маяк,

Простишь ли мне мои метели,

Мой бред, поэзию и мрак?

Критик В. Гольцев писал: «Общие категории “счастья” или “несчастья” неприложимы к носителю трагического миропонимания. Он не бывает счастлив или несчастлив в обыденном и плоском значении этих слов. Ему ясна вся иллюзорность зыбкой детской мечты о счастье. Возвышаясь над этой мечтой, он постигает, что счастье все равно не может наполнить существование человека».

Основным направлением лирической поэзии зрелого Блока было противостояние «страшному миру». «Страшный мир» был не только противником Блока, разлагающим, отравляющим душу, сбивающим с пути, но и противником тех светлых сил жизни, в которые поэт продолжал верить:

Да, знаю я: пронзили ночь от века

Незримые лучи.

Но меры нет страданью человека,

Ослепшего в ночи!

Следующий цикл, «Возмездие», логически продолжал темы «Страшного мира» и повествовал уже о каре, которая обрушится на личность, позволившую злу прикоснуться к себе.

Тема исторического пути России в цикле «На поле Куликовом» и стихотворении «Скифы» А. А. Блока

Тема России была самой важной в творчестве А. Блока. Он утверждал, что все, написанное им, – о России. Эта тема получает развитие в цикле «На поле Куликовом», написанном в 1908 году, в неоконченной поэме «Возмездие» и в стихотворении «Скифы».

Патриотическая лирика Блока воплощена в цикле «На поле Куликовом». Куликовскую битву поэт изображает как символическое событие для России. Он предрекает, что таких битв, где будет решаться судьба Родины, будет еще много. Для утверждения этой мысли Блок употребляет прием повтора:

За Непрядвой лебеди кричали,

И опять, опять они кричат…

Опять над полем Куликовым

Взошла и расточилась мгла…

В этом цикле поэт пытается в истории Руси найти ответы на волнующие вопросы своего времени, древний мир противопоставлен современности. Герой выступает безымянным воином, тем самым судьба лирического героя отождествляется с судьбой Родины. Сражаясь в войске Дмитрия Донского, он полон патриотизма и любви к своей Отчизне. Безымянные русские воины готовы сложить головы ради спасения и свободы Родины. Поэт верит в победу над врагом, его стихи полны надеждой:

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами

Степную даль.

Блок, говоря о битве с татарами на Куликовом поле, мыслит широко, употребляет метафоры. В его изображении это не просто историческая битва, событиям поэт придает символический смысл. Войны между странами и народами не кончаются:

И вечный бой! Покой нам только снится…

Блок считал, что в подобных битвах заложен некий таинственный смысл, который людям еще предстоит разгадать. Его лирический герой готов к решающему сражению, но ему не суждено принять в нем участия. Он говорит:

Я слушаю рокоты сечи

И трубные крики татар,

Я вижу над Русью далече

Широкий и тихий пожар.

Объятый тоскою могучей,

Я рыщу на белом коне…

Встречаются вольные тучи

Во мглистой ночной вышине.

Исторически сложилось так, что в русской действительности обнаруживается много азиатских черт. Опыт борьбы с татарами не прошел бесследно для молодого воина, лирического героя Блока. Он возмужал, полон сил и решимости, как прежде, защищать свою Родину. Сила воина не в агрессии, а в глубокой сыновней любви к Родине. Образ «светлой жены» в лирике поэта связан с Россией, с ее полями, лесами, криками лебедей. Образ светлой женственности изображен на щите русского воина.

И когда, наутро, тучей черной

Двинулась орда,

Был в щите Твой лик нерукотворный

Светел навсегда.

Именно этот образ своей мудростью помогает герою преодолеть «дикие страсти татарской древней воли». Герой слышит ее голос, зовущий его из глубины веков. Но теперь этот образ стал таинственным, непонятно, где его искать:

И я с вековою тоскою,

Как волк под ущербной луной,

Не знаю, что делать с собою,

Куда мне лететь за тобой!

Завершает цикл стихотворение «Опять над полем Куликовым», в котором Блок еще яснее предупреждает о начале «высоких и мятежных дней» для современной России. Лирический герой говорит, обращаясь к самому себе: «Теперь твой час настал. – Молись!»

Многие мыслители того времени, например философ Вл. Соловьев, с большим беспокойством говорили о «желтой опасности», угрожающей России с Востока. Теории панмонголизма посвящено стихотворение «Скифы». Народы с другой верой, мировоззрением и психологией диких кочевников, затаившись, ждут своего часа:

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,

С раскосыми и жадными очами!

Справиться с этой внутренней опасностью для страны можно только одним способом. Необходимо понять и принять народы с другой верой, ценностями и жить с ними в дружбе и взаимном уважении:

В последний раз – опомнись, старый мир!

На братский пир труда и мира,

В последний раз на светлый братский пир

Сзывает варварская лира!