Массовый террор время гражданской войны применяли. Причина массового террора-революция, Сталин-могильщиком «пролетарской» революции

Л. ЛИТВИН

КРАСНЫЙ И БЕЛЫЙ ТЕРРОР В РОССИИ 1917-1922/// ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ 1993г.

А. Л. ЛИТВИН КРАСНЫЙ И БЕЛЫЙ ТЕРРОР В РОССИИ 1917-1922

Насилие и террор всегда были непременными спутниками многовековой истории человечества. Но по числу жертв, узаконению насилия XX век не имеет аналогов. Этим столетие «обязано», прежде всего, тоталитарным режимам в России и Германии, коммунистическим и национал-социалистическим правительствам.

Россия традиционно относилась к странам, где цена человеческой жизни была мизерной, а гуманитарные права не соблюдались. Крайне радикальные социалисты - большевики, захватив власть, провозгласив ближайшей задачей свершение в кратчайшие сроки мировой революции и создание царства труда, уничтожили подобие правового государства, установив революционный беспредел. Никогда еще в истории утопические идеи не внедрялись в сознание людей столь жестоко, цинично и кроваво. Непротивление, предложенное веку Ганди и Львом Толстым, не было воспринято ни в России, ни в Германии. В непродолжительной идейной борьбе победило беспощадное, фанатичное зло. принесшее столько невиданных ранее страданий людям. Политика насилия и террора 1, проводимая в России большевиками, меняла сознание населения. Пушкин в «Борисе Годунове» отмечал безмолвие народа при казнях; большевистская периодика полна громогласных одобрений массовых убийств. Извечны вопросы: кто виноват? Каковы причины трагедии? Как объяснить, попытаться понять происшедшее?

Основные тенденции их решения были намечены для советской историографии высказываниями В. И. Ленина о том, что красный террор в годы гражданской войны в России был вынужденным и стал ответной акцией на действия белогвардейцев и интервентов. Тогда же был сформулирован тезис: «Те репрессивные меры, которые вынуждены применять рабочие и крестьяне для подавления сопротивления эксплуататоров, не идут ни в какое сравнение с ужасами белого террора контрреволюции» 3.

Одновременно усилиями, прежде всего, российской эмиграции создавались книги и рассказы о застенках ЧК, характеризовалось различие между белым и красным террором. По мнению С. П. Мельгунова, красный террор имел официальное теоретическое обоснование, носил системный, правительственный характер, а белый террор виделся «как эксцессы на почве разнузданности власти и мести». Потому красный террор по своей масштабности и жестокости был хуже белого 4. Тогда же возникла и третья точка зрения, согласно которой любой террор был бесчеловечен и от него, как метода борьбы за власть, следовало отказаться 5.

Политизированная советская историография длительное время занималась оправданием красного террора 6. Публицисты стали первыми, кто подверг это положение критике. Они увидели в красном терроре не «чрезвычайную меру самообороны», а попытку создать универсальное средство решения любых проблем, идеологическое обоснование преступных действий властей, а в ЧК - инструмент массовых убийств 7.

В настоящее время получил распространение тезис Мельгунова о том, что белые более, чем красные, пытались придерживаться правовых норм при проведении карательных акций. С этим утверждением трудно согласиться . Дело в том, что правовые декларации и постановления конфронтируемых сторон не защищали население страны в те годы от произвола и террора. Их не могли предотвратить ни решения VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов (ноябрь 1918 г.) об амнистии и «О революционной законности», ни постановление ВЦИК об отмене смертной казни (январь 1920 г.), ни указания правительств противоположной стороны. И те, и другие расстреливали, брали заложников, практиковали децимации и пытки. Само сравнение: один террор хуже (лучше) другого - некорректно. Убийство невинных людей - преступление. Никакой террор не может быть образцом. Были и у белых учреждения, подобные ЧК и ревтрибуналам,- различные контрразведки и воен но-полевые суды, пропагандистские организации с осведомительными задачами, типа деникинского Освага (отдел пропаганды Особого совещания при главнокоман дующем вооруженными силами Юга России).

Весьма сходны между собой призыв генерала Л. Г. Корнилова к офицерам (январь 1918 г.) пленных в боях с красными не брать с признанием чекиста М. И. Лациса о том, что к подобным распоряжениям в отношении белых прибегали и в Красной Армии8. Правы те, кто рассматривал террор как деструктивную силу, являющуюся фактором деморализации для всех его участников.

Стремление понять истоки трагедии породило несколько исследовательских объяснений: красный террор и массовые репрессии 30-х гг.- результат большевистского правления в стране; сталинизм - особый тип тоталитарного общества; во всех бедах виноваты руководители - Ленин, Свердлов, Сталин, Троцкий 10. Несмотря на кажущиеся различия, общим является утверждение виновности большевиков. При этом остается непроясненной мера воздействия на советскую репрессивную политику террористических действий противников большевизма.

В отечественной историографии можно выделить периоды пропаганды лозунга «Сталин - это Ленин сегодня», критики «культа личности» и продолжающейся канонизации Ленина и большевизма (с конца 50-х гг.), утверждения формулы: сталинизм возник на почве ленинизма (с конца 80-х гг.)1 . Последняя точка зрения совпадает с мнением, широко распространенным на Западе 13

Есть и иное мнение: Ленин был лучше Сталина. Красный террор Ленин проводил во время гражданской войны, Сталин расстреливал безоружное население в мирных условиях. Р. Конквест писал о том, что в 1918-1920 гг. террор проводили фанатики, идеалисты - «люди, у которых при всей их беспощадности можно найти некоторые черты своеобразного извращенного благородства». И продолжал: у Робеспьера мы находим узкий, но честный взгляд на насилие, свойственный и Ленину. Сталинский террор был иным. Он осуществлялся уголовными методами, не был начат во время кризиса, революции или войны 14. Это утверждение вызывает возражение.

Террор в годы гражданской войны осуществляли не фанатики, не идеалисты, а люди, лишенные всякого благородства и психических комплексов героев произведений Достоевского . Только недостаточным знанием источников можно объяснить вывод Конквеста о «честном» взгляде Ленина на насилие. Назовем лишь инструкции по совершению убийства, написанные вождем (они стали известны в последнее время). Процитируем две из них. В записке Э. М. Склянскому (август 1920 г.), заместителю председателя Реввоенсовета республики, Ленин, видимо, оценивая план, рожденный в недрах этого ведомства, наставлял: «Прекрасный план! Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом „зеленых" (мы потом на них свалим) пройдем на 10-20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100.000 р. за повешенного» 15.

В секретном письме членам Политбюро ЦК РКП(б), написанном 19 марта 1922 г., уже после введения нэпа, Ленин предлагал воспользоваться голодом в Поволжье и провести изъятие церковных ценностей. Эта акция, по его мнению, «должна быть проведена с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать» 16. Это был преступный, а не «честный» взгляд на насилие, который отличался от подписанных Сталиным расстрелянных списков тем, что Сталин знал многих из тех, кого он решил казнить, а Ленин не знал никого из тех, кого обрек на смерть .

Знавшие Ленина и встречавшиеся с ним отмечали его приверженность крайним мерам насилия 7. Это у Ленина Сталин воспринял осуждение индивидуального и поощрение массового террора, заложничества, власть, опирающуюся на силу, а не на закон, признание государственного произвола высоконравственным делом. Ленин, Троцкий, Бухарин и другие сподвижники вождя пытались подобную античеловеческую практику теоретически обосновать.

Уже первые акты насилия, проведенные одно, а затем и двухпартийным советским правительством (большевики и левые эсеры): закрытие газет, защищавших идеи Февраля, а не Октября 1917 г., объявление партии кадетов вне закона, роспуск Учредительного собрания, введение права внесудебной расправы, признание террора не чрезвычайным, а традиционным средством борьбы за власть - вызвали неприятие многих. Среди них были М. Горький, Р. Люксембург, И. Бунин, тысячи жителей страны, оставивших об этом времени воспоминания, или выразивших протест уже тогда 18. Они протестовали против убийства идеологических противников, запрета инакомыслия в стране, разгула произвола властей, тех методов и средств, при помощи которых большевистское руководство решило - достичь своих целей.

Ленин и его соратники защищали необходимость ужесточения карательной политики в стране. Это нашло особое отражение в их книгах, направленных против работ К. Каутского, обвинившего большевиков в том, что они первыми применили насилие по отношению к другим социалистическим партиям 19 и создали ситуацию, при которой «оппозиции осталась только одна форма открытого политического выступления - гражданская война»2 .

Ленин исходил из того, что «польза революции, польза рабочего класса - вот высший закон»21, что только он - высшая инстанция, определяющая «эту пользу», а потому могущая решать все вопросы, в том числе и главный - право на жизнь и деятельность. Принципом целесообразности средств, применяемых для защиты власти руководствовались Троцкий, Бухарин и многие другие . Причем все они рассматривали право распорядиться жизнями людей как естественное. Троцкий после окончания гражданской войны на вопрос: «Оправдывают ли вообще последствия революции, вызываемые ею жертвы?» - ответил: «Вопрос теологичен и потому бесплоден. С таким же правом можно перед лицом трудностей, и горестей личного существования спросить: стоит ли вообще родиться на свет?»23

Иной точки зрения придерживался Каутский, полагая отмену смертной казни само собой разумеющимся для социалиста. Он говорил о победе большевизма в России и поражении там социализма , утверждал, что рассматривать красный террор как ответную реакцию на белый - то же самое, что оправдывать собственное воровство тем, что и другие воруют. Он видел в книге Троцкого гимн бесчеловечности и близорукости и пророчески предсказал, что «большевизм останется темной страницей в истории социализма» 24.

Трудно назвать первые акты красного и белого террора. Обычно их связывают с началом гражданской войны в стране, которая фактически началась с акта вооруженного захвата власти большевиками. Их победа сразу же привела в действие рычаги политического и экономического террора (однопартийная идеологическая, государственная монополия, экспроприация собственности и т. д.). Тогда же стали известны случаи физического уничтожения противников. Процесс перехода от индивидуального к массовому террору занял немного времени. Легко заметить связь между различными типами террора и социально- политическими действиями правительств и противоборствующих организаций.

Покушение на Ленина произошло вечером 1 января 1918 г., незадолго до открытия Учредительного собрания, а убийство членов ЦК партии кадетов, депутатов этого собрания, юриста Ф. Ф. Кокошкина и врача А. И. Шингарева произошло в ночь с 6 на 7 января5 т. е. в то время, когда ВЦИК утвердил ленинское постановление о его роспуске. Введение массового террора не прекращало индивидуального, но, как правило, увязывалось с жесткими политическими акциями против основной части населения страны - кресть янства (введение комбедов, продовольственных реквизиций, взимание чрезвы чайного налога и т. п.). Менее прослеживается связь между военными победами (поражениями) сторон и ужесточением карательной политики. Крымская тра гедия (осень 1920 г.) - расстрел чекистами тысяч офицеров и военных чиновников армии Врангеля - произошла после победы красных.

В советской историографии длительное время существовало мнение о том, что белый террор в стране начался летом, а красный - после выхода постановления Совнаркома от 5 сентября 1918 г., как ответ на белый. Есть и иные точки зрения, связывающие начало красного террора с убийством царской семьи, с призывом Ленина к проведению террора в Петрограде в ответ на убийство Володарского28, с резолюцией ВЦИК 29 июля 1918 г. о проведении массового террора против буржуазии, с тем, что террор составлял сущность советской системы и до августа 1918 г. проводился фактически, а «с 5 сентября 1918 г.- официально. Это последнее заключение ближе к истине, так как советские декреты либо фиксировали то, что уже происходило, либо инициировали ускорение того, что, по мнению властей, замедляло свой ход. Среди причин, обусловивших победу большевизма в стране, были: не терпимая к инакомыслию идеология, отвечающая сиюминутным чаяниям нищей массы, требующей социальной справедливости; право руководства распоряжаться кадрами, привилегиями, организацией властей: жестокий террор. Большевикам удалось создать иллюзорное представление о справедливой уравнительности, уверить большинство населения в том, что оно получит землю, хлеб, мир. Реалией стали война, голод, реквизиции и террор.

Классовые характеристики красного и белого террора появились в 1918 г. для обоснования и оправдания действий сторон. В советских разъяснениях отмечалось, что методы того и другого террора схожи, но «решительно расходятся по своим целям»: красный террор направлен против эксплуататоров, белый - против угнетенных трудящихся. Позже эта формула приобрела расширительное толкование и назвала актами белого террора вооруженное свержение советской власти в ряде регионов и сопутствовавшую этому расправу над людьми . При этом имелось в виду наличие разных форм террора еще 49 до лета 1918 г., а под термином «белый террор» понимались карательные действия всех антибольшевистских сил той поры, а не только собственно белого движения. Отсутствие четко разработанных понятий, критериев приводит к разночтению.

Хотя проявлением массового террора являются расстрел около 500 солдат в московском Кремле (28 октября 1917 г.), убийства в Оренбурге во время захвата города казаками Дутова (ноябрь 1917 г.) избиения раненых красногвардейцев в январе 1918 г. под Саратовом и др.

Датирование различных типов террора следует начать не с расправы над известными общественными деятелями, не с декретов узаконившихся творящееся беззаконие, а с безвинных жертв конфронтирующих сторон. Они забыты, особенно беззащитные страдальцы красного террора34. Террор вершили офицеры - участники ледового похода генерала Корнилова; чекисты, получившие право внесудебной расправы; революционные суды и трибуналы; руководствовавшие не законом, а политической целесообразностью3 .

16 июня 1918 г. нарком юстиции П. Стучка отменил все ранее изданные циркуляры о революционных трибуналах и заявил, что эти учреждения «в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и пр. не связаны никакими ограничениями» . 21 июня 1918 г. Революционный трибунал при ВЦИК вынес без убедительных доказательств смертный приговор начальнику морских сил Балтийского флота капитану А. М. Щастному37 . По предоставленным ВЧК и трибуналам правам можно судить о развитии советской карательной политики, ибо эти учреждения рассматривали преимущественно политические преступления, а к ним относили «все, что против советской власти» 38. Характерно, что право ВЧК на внесудебные расправы, сочиненное Троцким, подписал Ленин; трибуналам предоставил неограниченные права нарком юстиции; постановление о красном терроре завизировали наркомы юстиции, внутренних дел и управляющий делами Совнаркома (Д. Курский, Г. Петровский, В. Бонч-Бруевич); военным трибуналам определил задачи председатель Революционного военного трибунала республики К. Данишевский. Он заявил: «Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряженной революционной борьбы, которые постановляют свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознанием коммунистов» . Предоставление права подписывать важнейшие акты карательной политики не только высшим органам, но и нижестоящим свидетельствовало о том, что этим актам не придавалось первостепенного значения, что террор быстро становился обыденным делом. Руководство Советской Республики официально признало создание неправового государства, где произвол стал нормой жизни, а террор - важнейшим инструментом удержания власти40. Беззаконие было выгодно воюющим сторонам, так как разрешало любые действия ссылками на подобное у противника . Его происхождение объясняется традиционной жестокостью российской истории, остротой противостояния революционеров и самодержавия, тем, наконец, что Ленин и Плеханов не видели греха в убийстве своих идеологических противников, что «вместе с ядом социализма 4русская интеллигенция в полной мере приняла и отраву народничества» .

В радикальном перевороте в России, на начальном этапе создания диктаторского режима приняли участие и левые эсеры. Они не только в начале декабря 1917 г. вошли в состав Совнаркома, но и были наряду с большевиками создателями ВЧК и ее местных комиссий, оказавших причастными к «греху революции». Более того, их представители оставались в ВЧК вплоть до 6 июля 1918 г., хотя Совнарком левые эсеры покинули после подписания Лениным Брестского мирного договора с Германией (март 1918 г.). Террор осуществляли не только чекисты. В подавлении крупных крестьянских, рабочих, солдатских и матросских выступлений участвовали части Красной Армии, внутренние войска (ВОХР - 71 763 чел., в апреле 1920 г.), части особого назначения (ЧОН - из коммунистов и комсомольцев), продовольственные отряды (23 201 чел., в октябре 1918 г.), продовольственная армия (62 043 чел., в декабре 1920 г.)43. Но главным проводником террора была ВЧК, руководителем политики его осуществления - большевистское руководство. ЦК РКП(б) в послании чекистам сообщал: «Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив ее чрезвычайными полномочиями и поставив ее в непосредственную связь с партийным центром» 44.

ВЧК создавалась как элитная организация: большинство - коммунисты; практически безграничная власть над людьми; повышенные оклады (в 1918 г.зарплата члена коллегии ВЧК - 500 руб.- равнялась окладу наркомов, рядовые чекисты получали 400 руб.)45, продовольственные и промышленные пайки. Привилегии отрабатывались. Многие чекисты стали палачами, исполнителями партийной воли. Партократия инициировала, вырабатывала карательную политику, убеждая себя и других в важности соблюдения при этом классового, принципа.

Постоянно декларируемый классовый принцип при проведении красного террора не всегда соблюдался. В книге С. П. Мельгунова среди жертв террора в 1918 г. указано 1286 представителей! интеллигенции, 962 крестьянина, 1026 заложников (чиновников, офицеров)46 и др. В советской печати той поры большевистский террор часто сравнивался с якобинским. Тем самым его выдавали за традиционный революционный метод, не раскрывая результатов действий Робеспьера... Большевистские руководители выдавали «необ ходимость» террора за волеизъявление масс47, как политику государства рабочих и крестьян, совершаемую во благо трудящихся. Дабы последние в этом были уверены Н. Осинский со страниц газеты «Правда». 11 сентября 1918 г. утверждал: «От диктатуры пролетариата над буржуазией мы перешли к крайнему террору - системе уничтожения буржуазии как класса». Лацис детализировал это положение, давая указания местным ЧК: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принад лежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Все эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл красного террора» 48.

Этот призыв Лациса к беспощадному классовому уничтожению врагов был не случаен, как и требование чекистов Нолинского уезда Вятской губернии приименять при допросах пытки, пока арестованный «все не расскажет» 4 . Это было следствием проводимой партийной политики произвола и вседозволенности 50.

«Нужность» террора для удержания власти большевизма была очевидна, важно было убедить в этом население. Пропагандистский аппарат играл на чувствах люмпенов, уверяя их, что террор их не коснется, а направлен лишь против «богатых контрреволюционеров». Но классовый принцип, особенно при подавлении крестьянских выступлений не выдерживался 51. Легче было обосновать усиление террористических акций в ответ на убийства (или покушение на убийство) большевистских вождей. Мнение о всемогуществе и беспощадности власть имущих создавали расстрелы членов царской семьи: уже если их убили, то об остальных и говорить нечего... убьют. Умелое использование этих актов для разжигания ненависти к противникам режима ставило целью и запугать, подавить возможное сопротивление ему каждого гражданина52.

Знакомство со следственными делами об убийстве комиссара по делам печати, пропаганды и агитации Петроградского Совета В. Володарского, председателя петроградской ЧК М. Урицкого и покушении на Ленина порождает множество вопросов, на которые трудно найти ответы53. Володарский был убит 20 июня 1918 г. в Петрограде маляром Сергеевым, эсером. Непонятно, почему жертвой стал именно Володарский, почему машина, на которой он ехал с митинга, «сломалась» по дороге на том месте, где ее поджидал террорист. Расследование длилось долго (до конца февраля 1919 г.), но результатов не дало. Большевики использовали акт убийства Володарского для призывов к массовому красному террору, развертывания широкомасштабной агитационной кампании против демократических партий: меньшевиков и правых эсеров54.

Но для убеждения населения в необходимости тотального террора этого оказалось недостаточно. Убийство малоизвестного в стране Володарского (еврея, большевика с небольшим партийным стажем) не могло вызвать массового возмущения масс. Обстановка в стране чрезвычайно обострилась. Большевики шли к созданию однопартийной системы, разжиганию классовой борьбы, полагая, что только в этом случае они могут удержаться у власти. 14 июня 1918 г. ВЦИК исключил из своего состава и предложил сделать это местным I Советам эсеров (правых и центра), меньшевиков, «стремящихся дискредитировать и низвергнуть власть Советов»55. Одновременно Советы создавали комбеды, активизировали реквизиционные мероприятия, увеличивали численность ВЧК и... терпели поражение от отрядов Чехословацкого корпуса и Народной армии Комитета членов Учредительного собрания (Комуч), созданного эсерами в Самаре для восстановления власти Учредительного собрания.

Советы покончили с левыми эсерами и стали быстро превращать страну в «единый военный лагерь», насыщенный концлагерями. Нужен был катализатор для перехода к решительным действиям. И, как писал Лацис, когда «с.-р. устроили покушение на жизнь тов. Ленина, Володарского, Урицкого и др., то ВЧК не оставалось ничего другого, как приступить к уничтожению живой силы противника, к массовым расстрелам, т. е. к красному террору» 56. Убийство Урицкого и покушение на Ленина произошло в один день - 30 августа 1918 г. Урицкий был не худшим из чекистов, наоборот, многие находили в нем честность и человечность57. Стрелял в Урицкого Леонид Акимович Каннегиссер, поэт и социалист 58. В хо де следствия были выдвинуты различные версии мотивов убийства Урицкого59. Наиболее вероятной была признана та, которую навязал следствию Каннегиссер: стрелял в знак протеста против расстрела в качестве заложника одного гимназического приятеля. Иного не смогли доказать и нацеленные на раскрытие политических преступлений чекисты.

Однако ответная реакция была необычайно жестока: в Петрограде было расстреляно до 900 невинных заложников 60. Значительно большее число жертв связано с покушением на Ленина. Каплан была расстреляна до завершения следствия, без суда, без решения Коллегии ВЧК, по устному указанию Председателя ВЦИК Свердлова, без доказательства того, что стреляла именно она61.

Число расстрелянных в первые дни сентября 1918 г., до постановления Совнаркома о красном терроре, подсчитать трудно. Важно отметить, что это постановление фиксировало уже происходящее и давало ему законодательную основу, власти освящали террор как государственную политику. В эти дни ЦК РКП(б) и ВЧК выработали практическую инструкцию. В ней предлагалось: «Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать... Взять заложников... устроить в районах мелкие концентрационные лагери... Сегодня же ночью Президиуму ВЧК рассмотреть дела контрреволюции и всех явных контрреволюционеров расстрелять. То же сделать районн ым ЧК. Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки...» 62 Беспредел превзошел самые мрачные ожидания: было расстреляно 6185 человек, посажено в тюрьмы 14 829, в концлагеря - 6407, стали заложниками - 4068 63. Это приблизительные цифры, так как подсчитать, сколько жизней было тогда загублено местными ЧК, практически невозможно. ВЧК разъясняла: во время гражданской войны правовые законы не пишутся, потому «единственной гарантией законности был правильно подобранный состав сотрудников Чрезвычайной комиссии»64.

Так, покушения на большевистских вождей способствовали разгулу ма сового террора в стране, ставшего на долгие годы неотъемлемой частью военно-коммунистического государства. Этот метод будет использован в начале 30-х гг., когда инспирируемое убийство Кирова приведет в большому террору и осуществлять его будут чекисты гражданской войны: Ягода, Берия, Агранов Заковский и многие другие...

В сентябре 1918 г. нарком внутренних дел Г. И. Петровский негодовал из-за «ничтожного количества серьезных репрессий и массовых расстрелов» и предлагал губисполкомам, т. е. исполнительным органам советской власти, проявить в распространении массового террора «особую инициативу ». Этот опыт использовал Сталин, когда критиковал действия Ягоды и сетовал на то, что НКВД с развертыванием большого террора опоздало на два года... ,

Красный террор с его непременными спутниками - произволом, концлагерями, заложничеством, пытками - функционировал все время гражданской войны. Его приливы и некоторые ограничения зависели от многих обстоятельств, так же как и развитие сопутствующих ему институтов. Таким был декрет ВЦИК от 15 февраля 1919 г., разрешающий брать «заложников из крестьян с тем5 что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны» , или предложение Дзержинского 26 сентября 1919 г. о том, чтобы «ЦК партии большевиков, не объявляя официального массового красного террора, поручил ВЧК фактически его провести» 6 .

Следствие о покушении на Ленина было типичным для той поры и свидетельствовало о том, что власти не заинтересованы в выявлении обстоятельств преступления и личности террориста. Им важен был сам факт происшедшего, чтобы перейти к тотальному истреблению тех, кого они считали «контрреволюционерами». Заявив о том, что Каплан представляла партию правых эсеров (это не было доказано), власти обрушились не только на членов этой партии, которые в то время вели с красными" военные действия, но и на всех, потенциально мыслимых противнико в. Их расстреливали публично, для устрашения. Призыв патриарха Тихона к примирению и прекращению истребления сограждан не был услышан 67.

Одновременно и взаимосвязанно с красным бесчинствовал в стране и белый террор. И если красный террор в отличие от белого мы будем считать реализацией государственной политики, то, вероятно, следует учитывать и то обстоятельство, что белые в то время тоже занимали обширные территории и заявляли о себе как суверенные правительства и государственные образования. Применения террора по отношению к своим противникам и мирному населению не избежал никто из руководителей противоборствующих сторон. Формы и методы террора были различны. Но их использовали и приверженцы Учредительного собрания (Комуч в Самаре, Временное областное правительство на Урале, Временное сибирское правительство, Верховное управление Северной области), и собственно белое движение. Приход к власти учредиловцев в городах Поволжья летом 1918 г. характеризовался расправами над многими партийно-советскими работниками68, запрещением большевикам и левым эсерам работать во властных структурах69. Одним из первых ведомств Комучем были созданы государственная охрана (контрразведка, 60-100 сотрудников в городах), во енно-полевые суды, выносившие, как правило, смертные приговоры, поезда и «баржи смерти». 3 сентября 1918 г. они жестоко подавили выступление рабочих в Казани, а 1 октября - в Иващенково. «Режим террора,- признавал комучевец С. Николаев,- принял особо жестокие формы в Средне м Поволжье, через которое происходило движение чехословацких легионеров» 70.

На Урале, в Сибири и Архангельске эсеры и народные социалисты сразу же объявили о своей приверженности Учредительному собранию и арестах советских работников и коммунистов. Только за год пребывания у власти на северной территории с населением в 400 тыс. человек через архангельскую тюрьму прошло 38 тыс. арестованных. Из них 8 тыс. было расстреляно и более тысячи умерло от побоев и болезней 71.

Политические режимы, установившиеся в 1918 г. в России, вполне сопоставимы прежде всего по преимущественно насильственным методам решения вопросов организации власти. В ноябре 1918 г. пришедший к власти в Сибири Колчак начал с высылки и убийства эсеров. «Рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать»; «Приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня» - это из приказов красновского есаула коменданта Макеевского района от 10 ноября 1918 г .72 Террор служил средством удержания власти для конфронтирующих сторон, он был аморален и преступен, кто бы и с какими целями его ни использовал . Уже в 1918 г. в России начал властвовать «террор среды», когда симметрия действий сторон стала неминуемо схожей. Это нашло свое продолжение в 1919-1920 гг., когда и красные, и белые синхронно строили диктаторские милитаризованные государства, где осуществление заданной цели превалировало над ценностью человеческой жизни.

Колчак и Деникин были профессиональными военными, патриотами, имевшими свой взгляд на будущее страны. В советской историографии Колчак долгие годы характеризовался как реакционер и скрытый монархист, за рубежом был создан образ либерала, пользовавшегося поддержкой населения. Это крайние точки зрения. Во время допросов в иркутской ЧК в январе 1920 г. Колчак заявил о том, что он не знал о многих фактах безжалостного отношения к рабочим и крестьянам со стороны его карателей. Возможно, он говорил правду. Но трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400 тыс. красных партизан того времени 150 тыс. действовали против него, а сред и них 4-5% было зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков.

Карательный аппарат колчаковское правительство создавало на основе традиций дореволюционной России, но меняя имена: вместо жандармерии - госохрана, полиции - милиция и т. д. Управляющие карательными органами в губерниях весной 1919 г. требовали не соблюдать юридические нормы, созданные для мирного времени, а исходить из целесообразности75. Так и было, особенно во время карательных акций. «Год назад,- писал в дневнике 4 августа 1919 г. хвоенный министр правительства Колчака А. Будберг,- население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а ныне оно нас ненавидит так же, как ненавидело комиссаров, если не больше; и что еще хуже ненависти, оно нам уже не верит, от нас не ждет ничего доброго» 6.

Диктатура немыслима без сильного репрессивного аппарата и проводимого террора. Слово «расстрел» было одним из самых популярных в лексике гражданской войны. Не было в этом плане исключением и правительство Деникина. Полиция на территории, захваченной генералом, именовалась государственной стражей. Ее численность достигла к сентябрю 1919 г. почти 78 тыс. человек 77 (заметим, что в действующей армии Деникина тогда было около 110 тыс. штыков и сабель). Деникин, как и Колчак, отрицал свое участие в каких-либо репрессивных мерах. Он обвинял в этом контрразведку, ставшую «очагом провокации и организованного грабежа», губернаторов и военачальников 78. Отчеты Освага сообщали Деникину о грабежах, мародерстве, жестокости военных по отношению к мирному населению79, именно при его командовании произошло 226 еврейских погромов, в результате которых погибли тысячи невинных людей 80.

Многочисленные свидетельства говорят о жестокости карательной политики Врангеля8183 Юденича82 и других генералов. Их дополняли действия многих атаманов, выступавших от имени регулярных белых армий. Белый террор оказался столь же бессмысленным для достижения поставленной цели, сколь и всякий другой 84.

Существенной частью гражданской войны были многочисленные крестьянские выступления против политики советских властей на местах. Большей частью они вспыхивали стихийно, как протест против реквизиций, налогов, различных повинностей, мобилизаций в армию, как реакция людей, которых грабят, предлагая взамен отобранных продуктов питания «светлое будущее», т. е. ничего.

Массовые крестьянские выступления начались с осени 1918 г. и достигли своего апогея в 1920 г., способствовав сохранению военного положения в 36 губерниях страны вплоть до конца 1922 г. В движении сопротивления режиму участвовали сотни тысяч многонационального крестьянского населения, в его подавлении - элитные вооруженные части: курсанты, отряды корпуса ВЧК, внутренних войск, ЧОН, латышские стрелки, интернационалисты (роты поляков, венгров, немцев, китайцев и др., служивших тогда в Красной Армии), лучшие полководцы - М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, В. И. Шорин и др.

Неистовость и беспощадность российского бунта проявилась тогда во всей своей силе. В 1918 г. при подавлении этих выступлений погибло 5 тыс. чекистов и примерно 4,5 тыс. продотрядцев86. Число жертв со стороны крестьян было неизмеримо больше. В 1920 г. велась настоящая война пролетарского государства с большинством собственного населения. Потому Ленин и называл ее более опасной для советской власти, чём Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые. Свирепость и беспощадность, с которой сжигались деревни, расстреливались крестьяне и как заложники целые крестьянские семьи, еще только становятся предметом изучения.

Точных подсчетов числа жертв белого и красного террора нет. Приводимые в литературе цифры разноречивы, их источники, методика подсчетов не сообщаются. Комиссия, созданная Деникиным для расследования деяний боль шевиков в 1918-1919 гг., назвала 1700 тыс. жертв красного террора.

Лацис сообщал, что за эти два года число арестованных ВЧК составляло 128010, из них расстрелян 8641 человек . Современные советские историки подсчитали, что в 1917-1922 гг. погибло 15-16 млн. россиян, из них 1,3 млн. стали в* 1918-1920 гг. жертвами террора, бандитизма, погромов, участия в крестьянских выступлениях и их подавления .

Установить точные цифры погибших в ходе красного или белого террора не представляется возможным 89 .

Анализ отдельных протоколов заседаний Президиума ВЧК/ГПУ показывает, что количество людей, приговоренных к расстрелу из числа рассмотренных дел, достаточно велико. 8 мая 1919 г. рассмотрено 33 дела - 13 человек приговорено к расстрелу; 6 августа 1921 г. соответственно - 43 и 8; 20 августа 1921 г.- 45 и 17; 3 сентября 1921 г.- 32 и 26; 8 ноября 1922 г.- 45 и 18. По данным протоколов заседаний президиума Казанской губЧК за два дня заседания в декабре 1918 г. было рассмотрено 75 дел арестованных, из них приговорено к расстрелу 14; в 1919 г. из рассмотренных примерно 3 тыс. дел было приговорено к расстрелу 169, в 1920 г.- 65, в 1921 г.-16 9<0.

Отчеты о различных террористических акциях неточны. Известно, что в Крыму, после эвакуации войск Врангеля, остались десятки тысяч бывших офицеров, военных чиновников, по разным причинам решившихся отказаться от эмиграции. Многие из них прошли регистрацию, а затем были расстреляны. Называемое число расстрелянных колеблется от 50 до 120 тыс. человек. Документальных подтверждений недостаточно . Архив Крымской ЧК пока недоступен исследователям. В обнаруженном наградном списке Е. Г. Евдокимова (1891- 1940), чекиста, осенью 1920 г. начальника Особого отдела Южного фронта говорится о его представлении к награждению орденом Боевого Красного Знамени. В обосновании подчеркивалось: «Во время разгрома армии ген. Врангеля в Крыму тов. Евдокимов с экспедицией очистил Крымский полуостров от оставшихся там для подполья белых офицеров и контрразведчиков, изъяв до 30 губернаторов, 50 генералов, более 300 полковников, столько же контрразведчиков и в общем до 12000 белого элемента, чем предупредил возможность появления в Крыму белых банд» 91. В этом документе впечатляет цифра - 12 тыс. человек, расстрелянных только сотрудниками Особого отдела фронта . Но следует заметить, что расправами занимались еще и чекисты во всех городах и поселках Крыма. Потому число жертв было значительно большим . Разумеется, невозможно предположить, что оказавшиеся в Крыму бывшие губернаторы или генералы стали бы создавать банды... Но стереотип тех лет был такой: аргументы были не нужны, политические обвинения равнялись уголовным.

Вероятно, количество людей, погибших от красного террора, со временем станет известно и еще раз потрясет сознание людей, и не только соотечественников. Гражданская, братоубийственная война с ее миллионами человеческих жертв стала национальной трагедией, она обесценила жизнь. В ней - начало того большого террора, который партийно-государственная диктатура вновь с особой яростью развернула против собственного народа через полтора десятка лет. И как бы ни описывали события тех лет участники, очевидцы, историки - суть одна - красный и белый террор были наиболее варварским методом борьбы за власть. Его результаты для прогресса страны и общества поистине пагубны. Это осознали современники. Но еще многими не понят до конца тот факт, что любой террор - преступление перед человечеством, чем бы он ни мотивировался.

Примечания

1 Известная исследовательница тоталитаризма X. Арендт права, усматривая связь и различие между насилием и террором. «Террор это не то же, что насилие, это скорее форма правления, которая осуществляется, когда насилие, уничтожив всю власть, не исчерпывает себя, а получает новый контроль». (А г е n d t Hannah. On Violence. N. Y., 1969. P. 55.)

2 Л е н и н В. И. ПСС T. 39. C. 113-114, 405.

3 Быстрянский В. Контрреволюция и ее методы. Белый террор прежде и теперь. Пб., 1920. С. 1.

4 Мельгунов С. П. Красный террор в России. 1918-1923. Берлин, 1924. С. 5-6.

5 См.: Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. Пг., 1918. С. 68, 101; В. Г. Короленко в годы революции и гражданской войны. 1917-1921: Биографическая хроника. . Вермонт, 1985. С. 184-185; Мартов и его близкие. Нью-Йорк, 1959. С. 151.

6 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 1. М., 1986. С. 137, 188; В е-л и д о в А. С. Предисловие к «Красной книге ВЧК». М., 1989. Т. 1. С. 7. О. Ф. Соловьев даже пришел к выводу о том, что «красный террор принес неизмеримо меньше жертв, чем белый террор» (Соловьев О.Ф. Современная буржуазная историография о подавлении контрреволюции в Советской России в годы гражданской войны // Исторический опыт Великого Октября. М., 1975. С. 420.

7 Фельдман Д. Преступление и... оправдание // Новый мир. 1990. № 8. С. 253; Феофанов Ю. Идеология у власти // Известия 1990. 4 октября; Василевский А. Разорение // Новый мир, 1991. № 2. С. 253.

8 См.: Иоффе Г. 3. «Белое дело». Генерал Корнилов. М., 1989. С. 233; Лацис М. И. Пленных не брать // Красноармеец. 1927. № 21. С. 18.

9 См.: L е w i n М. The Civil War: dynamics and legacy // Party, State and Society in the Russian Civil War. Indiana University Press. 1989. P. 406; его же. Гражданская война в России: движущие силы и наследие // История и историки. М., 1990. С. 375. Деструктивными были не только красный и белый террор, а также бандитизм и погромы. Только на Украине в 1918-1920 гг. было убито более 200 тыс. евреев и еще около миллиона избито и ограблено. Погромы охватили около 1300 местечек и городов Украины и около 200 Белоруссии (Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М.; Л., 1929. С. 39). В. П. Данилов называет иные данные: петлюровский террор (его можно назвать черным или желтым) унес 300 тыс. жизней евреев. Такие жертвы ни белые, ни красные не могут принять на свой счет (Родина. 1990. № 10. С. 15).

10 Коэн С. Переосмысливая советский опыт (политика и история с 1917 года). Вермонт, 1986. С. 47-78; Авторханов А. Ленин в судьбах России // Новый мир, 1991. № 1; В о л к о г о н о в Д. А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция // Вопросы истории. 1990. № 3; Ц и п к о А. С. Насилие лжи, или как заблудился призрак. М., 1990 и др. Обвинения современных черносотенных организаций, журнала «Молодая гвардия» (1989. № 6, 11) в адрес евреев как виновников революции и террора носят антисемитский характер и были с достаточной полнотой разоблачены на страницах газеты «Известия» (1990. 11, 29 августа). К антисемитским выдумкам относятся выступления с указанием на Свердлова как организатора гражданской войны и на него же и Троцкого как инициаторов «расказачивания». Н а з а ров Г. Я. М. Свердлов: организатор гражданской войны и массовых репрессий // Молодая гвардия, 1989. № 10; его же. Дальше... дальше... дальше... к правде//Москва, 1989. № 12; Литературная газета. 1989. 29 марта.

11 Красные и белые объясняли жестокость обращения ссылками на подобные действия противоположной стороны - новейший тип «кровной мести». См., например, телеграмму Сталина от 10 января 1939 г, (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 145).

12 См., напр.: В о л к о г о н о в Д. «С беспощадной решительностью...»//Известия, 1992. 22 апреля.

13 См.: Бжезинский 3. Большой провал. N. Y., 1989. С. 29; К е е р J. Lenin"s Time Budget: the Smolny period // Revolutionin Russia: Reassessment of 1917. Cambridge, 1992. P. 354.

14Конквест Р. Большой террор. L., 1974. С. 16-17.

15 РЦХИДНИ, ф. 2, 2, д. 380, л. 1. Документ частично опубликован Д. А. Волкогоновым (Известия. 1922. 22 апреля).

17 Ленин говорил Н. Валентинову в 1904 г., что будущая революция должна быть якобинской и не надо бояться прибегать к гильотине (Валентинов Н. Встречи с Лениным. N. Y., 1979. С. 185). II Всероссийский съезд Советов отменил смертную казнь в стране 25 октября 1917 г. Узнав об этом, Ленин возмутился: «Вздор... Как это можно совершить революцию без расстрелов». Ленин предложил декрет отменить. (Троцкий Л. О Ленине: Материалы для биографа. М., 1925. С. 72-73). П. Кропоткин рассказывал И. Бунину о свидании с Лениным в 1918 г.: «Я понял, что убеждать этого человека в чем бы то ни было совершенно напрасно! Я упрекал его, что он за покушение на него допустил убить две с половиной тысячи невинных людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления...» (Бунин И. А. Воспоминания. Париж, 1950. С. 58). Подобных свидетельств множество. Ленин не раз выступал с циничным требованием расстрелов невинных, обосновывая их высшими интересами классовой борьбы. (См.: Ленин В. И. ПСС, Т. 38. С. 295; Т. 45, С. 189; и др.) Он, как правило, защищал действия ВЧК. В декабре 1918 г. М. Ю. Козловский, член коллегии наркомата юстиции РСФСР, писал Ленину, что посылает 8 дед из ЧК, из коих можно убедиться, «как ведутся дела в ВЧК, с каким легким багажом отправляют там в лучший мир». Козловский приводил примеры подобных дел: расстрел жены белогвардейца - активного монархиста - за кражу ржи и т. д. Сергееву расстреляли за участие в работе организации Савинкова. Она заявила, что призналась в этом под угрозой расстрела. Когда Козловский спросил, где этот следователь, ему ответили, что он расстрелян как провокатор. Никаких данных о сотрудничестве Сергеевой с Савинковым и его организацией в деле нет. На заседании Коллегии ВЧК 17 декабря 1918г. обсуждалось письмо-протест Козловского. Решили, что Козловский не имел права вмешиваться в дела ВЧК, и потребовали от него доказательств о 50% невинно расстрелянных ВЧК, чтобы подать по этому поводу протест в ЦК партии, «считать действия его совершенно недопустимыми и вносящими полную дезорганизацию в работу ВЧК». По предложению Дзержинского Коллегия ВЧК потребовала полного доверия ЦК РКП(б) к своим действиям и заявила о недопустимости контроля своей деятельности со стороны Наркомюста. В ответ на это Козловский, заявив, что его протест поддержан Коллегий Наркомюста, вновь писал Ленину 19 декабря 1918 г., что им опротестованы как незаконные 16 расстрелов из 17, осуществленные ВЧК. Ленин согласился с Дзержинским. (РЦХИДНИ, ф. 2. оп. 2, д. 133, л. 1-2, 9, 11, 13; д. 134, л. 1.) Ленин не возражал против массового террора, который Сталин учинил в Царицыне летом 1918г. (Медведев Р. О Сталине и сталинизме. М., 1990. С. 40-42).

18 См.: Горький М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре. Пг., 1918; Б у н и н И. А. Окаянные дни. L., 1984; Люксембург Р. Рукопись о русской революции // Вопросы истории, 1990. № 2.

1 Ленин В. И. ПСС. Т. 38. Пролетарская революция и ренегат Каутский; Троцкий Л. Д. Терроризм и коммунизм // Соч., М.; Л., 1925. Т. XII; Каутский К. Диктатура пролетариата. Wien, 1918; его же. Терроризм и коммунизм. Берлин, 1919; его ж е. От демократии к государственному рабству (ответ Троцкому). Берлин, 1922.

20 Каутский К. Московский суд и большевизм // Двенадцать смертников. Суд над социалистами-революционерами в Москве. Берлин, 1922. С. 9.

21 Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 185.

22 Л. Д. Троцкий обосновывал: «Вопрос о форме репрессии, или об ее степени, конечно, не является „принципиальным". Это вопрос целесообразности. В революционную эпоху отброшенная от власти партия, которая не мирится с устойчивостью правящей партии и доказывает это своей бешеной борьбой против нее, не может быть устрашена угрозой тюремного заключения, так как она не верит в его деятельность. Именно этим простым, но решающим фактом объясняется широкое применение расстрелов в гражданской войне» . Троцкий Л. Д. Соч. Т. XII. С. 59. Н. И. Бухарин был с ним солидарен: «С более широкой точки зрения, т. е. с точки зрения большого по своей величине исторического масштаба, пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это не звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». (Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма. М., 1989. С. 168.)

23 Т р о ц к и й Л. Д. История русской революции. Т. II. Ч. II. Берлин, 1933. С. 376.

24 Каутский К. Терроризм и коммунизм. С. 7, 196, 204; его ж е. От демократии к государственному рабству. С. 162, 166.

25 Следствие по делу о покушении на Ленина и об убийстве Кокошкина и Шингарева вел управляющий делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич, хотя ВЧК к тому времени была создана. Он указал, что покушавшиеся на Ленина трое офицеров были арестованы, а затем отправлены на фронт против начавших наступление немецких войск. (Бонч-Бруевич В. Три покушения на В. И. Ленина. М., 1930. С. 10, 43-44.) Обзорная справка об этом покушении на Ленина была составлена сотрудниками НКВД в августе 1936 г. В ней показания шофера машины Ленина Тараса Гороховика от 2 января 1918 г. и арестованного в 1935 г. бывшего подпоручика Г. Г. Ушакова. Шофер сообщил, что «стрельба началась при спуске автомобиля с моста на Симеоновскую улицу». Гороховик сказал, что он слышал до 10 выстрелов и что Ф. Платтен был ранен, спасая голову Ленина. Ушаков «признался», что вместе с Семеном Казаковым был исполнителем покушения. Но гранату бросил не в машину, а в Мойку, другие офицеры стали стрелять в машину, но она быстро уехала. Ушаков был расстрелян в 1936 г.

Следствие по делу об убийстве Кокошкина и Шингарева выяснило фактических организаторов преступления: начальника милицейского комиссариата Петрограда П. Михайлова, его подручных П. Куликова и Басова, спровоцировавших группу матросов, солдат и красногвардейцев на злодеяние. (И о ф ф е Г. 3. «Белое дело...» С. 246-247.)

26 Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917-1920 гг.). М., 1968. С. 210, 213.

27 Р. Пайлс: «Когда правительство присваивает себе право убивать людей, потому что их смерть „необходима", мы вступаем в качественно новую моральную эпоху. И в этом символическое значение событий в Екатеринбурге, случившихся в ночь с 16 на 17 июля 1918 года ». (Известия. 1990. 27 ноября.) «Казнь царской семьи,- писал Троцкий,- нужна была не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врагов, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная погибель ». (Троцкий Л. Д. Дневники и письма. Tenafly, 1986. С. 100-101.)

29 К а р р Э. Большевистская революция. 1917-1923. М., 1990. Т. 1. С. 144. Резолюция ВЦИК от 29 июля 1918 г., видимо, опиралась на призывы с мест. 28 июля 1918 г. член РВС Восточного фронта Ф. Ф. Раскольников телеграфировал Троцкому о том, что без расстрелов обойтись «совершенно немыслимо». Он предлагал: «Все активные белогвардейцы, уличенные в подготовке вооруженного выступления против советской власти, или застигнутые с оружием в руках... черносотенные агитаторы..., а равно все лица, осмелившиеся принять власть временно в том, или ином месте, выпавшую из рук Советов, объявляются вне закона и караются смертью без следствия и суда». (Родина, 1992. № 4. С. 100.)

30 Милюков П. Россия на переломе. Большевистский период русской революции. Т. 1. Париж, 1927. С. 192. Бывший нарком юстиции РСФСР И. Штейнберг писал: «Террор - это не единичный акт, не изолированное, случайное, хотя и повторяемое проявление правительственного большинства... Террор - это узаконенный план массового устрашения, принуждения, истребления со стороны власти... Террор - не только смертная казнь... Формы террора бесчисленны и разнообразны.. .» (Ш т.ейнберг И. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. С. 18-24.)

31 См.: Волкогонов Д. Троцкий. Политический портрет. М., 1992. С. 191. По свидетельству Ю. П. Гавена, красный террор применялся задолго до его официального введения. Так, в январе 1918г. он, будучи председателем Севастопольского военно-революционного комитета, приказал расстрелять более 500 «офицеров-контрреволюционеров». (Родина. 1992. № 4. С. 100-101.)

32 С т е к л о в Ю. Белый террор // Известия, 1918. 5 сентября; Шишкин В. И. Дискуссионные проблемы Октября и гражданской войны // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск, 1990. С. 25.

33 Грунт А. Я. Москва 1917-й. Революция и контрреволюция. М., 1976. С. 318; Большевики Урала в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции. Сб. док. и материалов. Свердловск, 1957. С. 251-252; Дневник русской гражданской войны. Алексис Бабин в Саратове. 1917-1922 гг. // Волга. 1990. №5. С. 127.

34 Генерал Ц. Григоренко, вспоминая о том, как в годы гражданской войны в украинском селе, где он жил, свирепствовали белые и как чекисты расстреливали заложников за несдачу оружия, замечал: «Но вот феномен. Мы все это слышали, знали. Прошло два года и уже забыли. Расстрелы белыми первых Советов помним, рассказы о зверствах белых у нас в памяти, а недавний красный террор начисто забыли. Несколько наших односельчан побывали в плену у белых и отведали шомполов, но голову принесли домой в целости. И они тоже помнили зверства белых и охотнее рассказывали о белых шомполах, чем о недавних чекистских расстрелах» . (Григоренко П. Воспоминания.//Звезда. 1990. № 2. С. 195.) О подобном рассуждал еще в 20-е гг. генерал А. А. фон Лампе: «Когда уходили красные, население с удовлетворением подсчитывало, что у него осталось... Когда уходили белые,- население со злобой высчитывало, что у него взяли... Красные грозили... взять все и брали часть - население было обмануто и... удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое - и население было озлоблено » (Деникин А. И., Лампе А. А. фон Трагедия белой армии. М., 1991. С. 29.)

35 Гуль Р. Ледовый поход. М., 1990. С. 53-54. Чекист М. Лацис утверждал, что за первую половину 1918 г. ЧК расстреляло 22 человека. С. Мельгунов насчитал по газетным источникам 884 человека. (Лацис М. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921. С. 9; М е л ь Гунов С. Красный террор в России. С. 37.)

36 Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (далее - СУР). 1918. № 44. С. 536. П. Стучка в 1918 г. говорил народным судьям: «Нам сейчас нужны не столько юристы, сколько коммунисты». (Стучка П. 13 лет борьбы за революционно-марксистскую теорию права. М., 1931. С. 67.)

38 В 1918 г. в трибуналах дела о контрреволюционных выступлениях составляли 35%, в 1920 г.- 12%. Остальные - дела о преступлениях по должности, спекуляцию, подлоги, погромы и т. д . (Т и т о в Ю. П. Развитие системы советских революционных трибуналов. М., 1987, С. 14; Р о д и н Д. Революционные трибуналы в 1920-1922 гг. // Вестник статистики. 1989. № 8. С. 49. Б е р м а н Я. О революционных трибуналах // Пролетарская революция и право. 1919. № 1. С. 61; П о р т н о в

B. П., С л а в и н М. М-. Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М., 1990.

C. 51-52, 122.

40 Бонч-Бруевич в воспоминаниях цитировал Дзержинского, приступившего к исполнению обязанностей председателя ВЧК: «Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции; юстиция сейчас нам не нужна. Такая борьба - грудь с грудью, борьба не на жизнь, а на смерть - чья возьмет! Я предлагаю, я требую организации революционной расправы над деятелями контрреволюции ». (Бонч-Бруевич В. На боевых постах Февральской и Октябрьской революции. М., 1931. С. 191-192.)

41 См.: Соломон Г. А. Среди красных вождей. Лично пережитое и виденное на советской службе. Ч. 1. Париж, 1930; С. 242.

42 Аксельрод П. Б. Пережитое и передуманное. Берлин, 1923. Кн. 1. С. 195-199; Новгородцев П. И. О путях и задачах русской интеллигенции // Из глубины. Paris, 1967. С. 258; П а й п с Р. Россия при старом режиме. Кембридж, 1981. С. 426; Clark R. Lenin: The man behind the mask. L., 1988. P. 90-91, 255; Антонов В. Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности // Вопросы истории. 1991. № 1. С. 14 и др.

43 Внутренние войска советской республики. 1917-1922: Документы и материалы. М., 1972. С. 165; Стрижков Ю. К. Продовольственные отряды в годы гражданской войны и иностранной интервенции. М., 1968. Дис. ... канд. ист. наук. С. 183, 392.

45 Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С. 13. Красноармеец получал в 1918 г. 150 руб. в месяц, семейный - 250 руб. (П о р т н о в В., С л а в и н М. Правовые основы строительства Красной Армии. М., 1985. С. 162.)

46Мельгунов С. П. Указ. соч. С. 105. По мнению П. Сорокина, в 1919 г. террор властей в большей степени пал на рабочих и крестьян. Он объяснял это тем, что «с 1919 г. власть фактически перестала быть властью трудящихся масс и стала просто тиранией, состоящей из беспринципных интеллигентов, деклассированных рабочих, уголовных преступников и разнородных авантюристов ». (Сорокин П. Современное состояние России // Новый мир. 1992. № 4. С. 198.)

47С точки зрения Дзержинского, «красный террор был не чем иным, как выражением непреклонной воли беднейшего крестьянства и пролетариата уничтожить всякие попытки восстания против нас » (Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. Т. I. M., 1957. С. 274).

48 Красный террор (Казань). 1918. № 1. С. 1-2. Считается что Ленин подверг критике утверждение Лациса, ссылаются на его слова по этому поводу (Ленин В. И. ПСС. Т. 37. С. 410; Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 1. М., 1986. С. 225). Лацис вспоминал об этом эпизоде так: «Владимир Ильич напомнил мне, что наша задача отнюдь не состоит в физическом уничтожении буржуазии, а в ликвидации тех причин, которые порождают буржуазию. Когда я ему разъяснил, что мои действия точно соответствуют его директивам и что в статье мною просто допущено неосторожное выражение, он задержал свою статью, намеченную для отпечатания в „Правде" ». (РЦХИДНИ, Кабинет произведений Ленина. Лацис М. Ленин и борьба с контрреволюцией на внутреннем фронте [Машинопись]. С. 41.) Статья Ленина «Маленькая картинка для выяснения больших вопросов» была впервые опубликована в «Правде» 7 ноября 1926 г., когда острота обсуждаемого вопроса отпала и критика Лациса по вопросу о терроре не имела прежнего значения.

49 Еженедельник ВЧК. 1918. № 3. 6 октября. Чекисты требовали применить пытки к арестованному Локкарту. В результате публичной критики действий и призывов нолинских чекистов последовали санкции; издание «Еженедельника ВЧК» было прекращено в конце 1918 г., а президиум ВЧК 27 декабря 1918 г. постановил: «Отказать уездной нолинской ЧК в праве расстрелов. В экстренных случаях предлагалось действовать с согласия Исполкома и комитета РКП(б)». (Архив МБ РФ, ф. 1, оп. 2, д. 2, л. 11.)

50 Еще в июле 1918 г. петроградские газеты требовали «истреблять врагов народа », а Петросовет принял 28 августа решение: «Если хоть волосок упадет с головы наших вождей, мы уничтожим тех белогвардейцев, которые находятся в наших руках, мы истребим поголовно вождей контрреволюции». (Минувшее. Исторический альманах. Paris, 1986. С. 94-95.)

1 Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России. 1918-1921 гг. Иерусалим, 1987. С. 93-95.

52 24 февраля 1918 г., вскоре после наделения ВЧК внесудебным правом расправы, Коллегия ВЧК ввела институт секретных агентов. 10% конфискованного уплачивалось тем из них, кто указывал на спекулянта. (Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С. 11.) 19 сентября 1918 г. Дзержинский заявил: «основная задача ЧК... беспощадная борьба с контрреволюцией, проявляющаяся в деятельности, как отдельных лиц, так и целых организаций». (Сборник важнейших приказов и распоряжений ВЧК. Т. 1. М., 1918. С. 12.)

53 Многие подробности убийства Володарского, Урицкого и покушения на Ленина стали известны из брошюры бывшего эсера, с 1921 г. коммуниста Г. Семенова «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг.» (М., 1922), изданной одновременно в Берлине и в типографии ГПУ на Лубянке. Ленин знал ее содержание и торопил издание в связи с готовящимся судебным процессом над лидерами партии правых эсеров в 1922 г. В январе 1922 г. он поручил заместителю председателя ГПУ И. Уншлихту принять меры, «чтобы известная ему рукопись вышла из печати за границей не позже, чем через 2 недели». (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 256, л. 2.) Г. И. Семенов-Васильев (1891 -1937) с 1915 г.- эсер, в 1918 г.- руководитель боевой группы партии с.-р. Арестован ВЧК в октябре 1918 г., после этого сотрудничал с чекистами. В 1922 г. был осужден и амнистирован. Затем работал в разведуправлении РККА. 11 февраля 1937 г. был арестован по обвинению в связях с Бухариным и созданию «под его руководством террористических групп». Доказано это не было, но Семенов по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР был расстрелян 8 октября 1937 г. В августе 1961 г. реабилитирован посмертно. (Архив МБ РФ, д. 11401, 1.)

54 Ленин в письме партийным руководителям Петрограда 26 июня 1918 г. решительно выступая за массовый террор в городе, призывая: «поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». (Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 106.)

56 СУР. 1918. №44. С. 538.

57 Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С. 74.

57 Директор гатчинского музея В. П. Зубов вспоминал о встрече с Урицким: «Предо мной человек глубоко честный, до фанатизма преданный своим идеям и обладавший где-то в глубине души долей доброты. Но фанатизм так выковал его волю, что он умел быть жестоким. Во всяком случае, он был далек от того типа садистов, что управляли чекой после него». (Зубов В. П. Страдные годы России. Воспоминания о революции 1917-1952гг. Мюнхен, 1968. С. 51.) На 1-й конференции ЧК (июнь 1918г.) обсуждался вопрос об отзыве Урицкого с поста председателя Петроградской ЧК и замене его «более стойким и решительным товарищем, способным твердо и неуклонно проводить тактику беспощадного пресечения и борьбы с враждебными элементами, губящими советскую власть и революцию». Это было вызвано протестами Урицкого против жестоких методов допросов в ЧК, особенно детей. Тогда Урицкий был оставлен на своем посту. (Московские новости. 1991. 10 ноября.)

58 Л. А. Каннегиссер (1896-1918) - выходец из семьи служащего Министерства путей сообщения. В 1913-1917 гг.- студент экономического факультета Петербургского политехнического института, после Февраля 1917 г.- юнкер Михайловского артиллерийского училища, председатель союза юнкеров-социалистов Петроградского военного округа.

59 Следователи петроградской ЧК Отто и Рикс, вначале ведшие дело, заявили, что убийство Урицкого - дело рук сионистов и бундовцев, отомстивших председателю ЧК за интернационализм. Это утверждение было отвергнуто председателем петроградской ЧК Н. Антиповым, уволившим этих следователей за антисемитские настроения (в 1919 г. их вновь приняли на службу в ЧК), и написавшим 4 января 1919 г. в «Петроградской правде»: «При допросе Леонид Каннегиссер заявил, что он убил Урицкого не по постановлению партии или какой-либо организации, а по собственному побуждению, желая отомстить за аресты офицеров и за расстрел своего друга Перельцвейга, с которым он был знаком около 10 лет». Антипов признавал, что ЧК не удалось «точно установить путем прямых доказательств, что убийство тов. Урицкого было организовано контрреволюционной организацией». Эту версию поддержал приятель Каннегиссера писатель М. А. Алданов, дополнив ее примечанием о том, что Урицкий был избран в качестве жертвы из желания еврея показать русскому народу, что среди евреев есть не только Урицкие и Зиновьевы. Алданов М. Леонид Каннегиссер. Париж, 1928. С. 22). 24 декабря 1918г. Антипов прекратил дело об убийстве Урицкого. Каннегиссер был расстрелян в это же время. Все месяцы допросов он повторял одно и тоже: убил за то, что Урицкий подписал список заложников, приговоренных к расстрелу, и среди них был его друг по гимназии, что он был у Урицкого и предупреждал его об этом. (Архив КГБ СССР, д. 196. В 11-ти томах.)

6 Ильин-Женевский А. Ф. Большевики у власти. Л., 1929. С. 133; Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1971. С. 96. Современники вспоминали о страшнейшем терроре, начавшемся в Петрограде после убийства Урицкого. (М е л ь г у н о в С. П. Воспоминания и дневники. Вып. 2. Ч. 3. Париж, 1964. С. 27;Смильг-Бенарио М. На советской службе // Архив русской революции. Т. 3. Берлин, 1921. С. 149-150 и др.) По инструкции ВЧК, заложник - «это пленный член того общества или той организации, которая с нами борется. Причем такой член, который имеет ценность, которым этот противник дорожит... За какого-нибудь сельского учителя, лесника, мельника или мелкого лавочника, да еще еврея, противник не заступится и ничего не даст. Они чем дорожат... Высокопоставленными сановными лицами, крупными помещиками, фарбикантами, выдающимися работниками, учеными, знатными родственниками находящихся при власти у них лиц и тому подобными ». (Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С.190;),

Ф. Е. Каплан (Ф. ,Х. Ройтман. 1887-1918), родом из семьи сельского еврейского учителя. В 1906 г. была ранена во время подготовки террористического акта против киевского генерал-губернатора; в 1907-1917 гг. отбывала каторгу. Вернулась больной и полуслепой. Сомнение в том, что она стреляла в Ленина 30 августа 1918г., высказывались неоднократно. (Lyandres S. The 1918 Attempt on the Life of Lenin: a new look at the evidence // Slavik Review. 1989. V. 48. № 3. P. 432-448 и др.) Следственное дело № 2162 в Архиве КГБ СССР не содержит аргументированных доказательств вины Каплан. 17 свидетельских показаний противоречивы и не содержат утверждения, что стреляла именно она. Подробнее см.: Л и т в и н А. Л. Кто стрелял в Ленина? // Megapolis-Continent. 1991. 30 июля; его ж е. Дело 2162 и другие дела // Собеседник. 1991. Октябрь. № 42. О расстреле Каплан см.: Мальков П. Д. Записки коменданта московского Кремля. М., 1959. С. 159-161. «Известия ВЦИК» 4 сентября 1918 г. сообщала о расстреле Каплан по постановлению ВЧК: это подтверждалось публикацией расстрельного списка в «Еженедельнике ЧК» (1918. № 6, С. 27), где Каплан значилась под № 33. В том же списке казненных - протоиерей Восторгов, бывшие министры - юстиции Щегловитов, внутренних дел Хвостов, директор Департамента полиции Белецкий и другие. Но в протоколах заседаний президиума ВЧК никаких сведений о расстреле Каплан нет.

62 Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С. 190.

63 Лацис М. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920. С. 75; е г о ж е. Правда о красном терроре // Известия ВЦИК, 1920. 6 февраля; L е g g e t t G. The CheKa: Lenin"s Political Police. Oxford, 1981. P. 181.

64 Обзор деятельности ВЧК за 4 года. С. 183-189. Осенью 1918 г. членами коллегии ВЧК, осуществлявшими политику красного террора, были: Дзержинский, Петере, Лацис, Фомин, Пузырев,

Ксенофонтов, Полукаров, Янушевский, Яковлева, Каменьщиков, Пульяновский, Скрыпник, Кедров. Это они выработали приказ № 158, согласно которому «в республиках, входящих в состав РСФСР, распоряжения ВЧК смогут быть отменены только с согласия ВЧК» (Там же. С. 194). В конце 1920г. среди сотрудников губернских ЧК было 49,9% коммунистов и им сочувствующих. Высшее образование имели 1,03%, начальное - 57,3%; неграмотные составляли - 2,3%. По национальному составу губернские чекисты распределялись следующим образом: русские - 77,3%, евреи - 9,1%, поляки - 1,7%, латыши - 3,5%, украинцы - 3,1 %, белорусы - 0,5%, немцы - 0,6%, англичане - 0,004% (2 чел.) и др. Финансирование ВЧК возрастало все годы гражданской войны и составило за 1918-1920 гг. 6 786 121 руб. (Там же. С. 2(57, 271, 272, 287-289.)

67 Послание патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров 26 октября 1918 г. // Наш современник. 1990. № 4. С. 161-162.

68 В Самаре по подозрению в большевизме были арестованы 66 человек, многие пали жертвой самосудов. (Попов Ф. Г, 1918 год в Самарской губернии: Хроника событий. Куйбышев, 1972. С. 133, 134). О бесчинствах в Казани см.: Кузнецов А. Казань под властью чехоучредиловцев // Пролетарская революция. 1922. № 8. С. 58; Майский И. М. Демократическая контрреволюция. М.; Пг., 1923, С. 26-27; и др.

69 Приказ Комуча 12 июля 1918 г. В августе 1918 г. Колчак писал: «Гражданская война по необходимости должна быть беспощадной. Командирам я приказываю расстреливать всех захваченных коммунистов. Сейчас мы делаем ставку на штыки». (Dotsenko P. The Struggle for democrasy in Siberia: Eyewiness account of contemporary. Stanford, 1983. P. 109.)

70 Николаев С. Возникновение и организация Комуча // Воля России. Прага, 1928. Т. 8-9. С. 234.

71 Пионтковский С. Гражданская война в России. Хрестоматия. М., 1925. С. 581-582; М а р уш е в с к и й В. В. Год на Севере (август 1918 г.- август 1919 г.) // Белое дело. 1926. Т. 2. С. 53, 54; П о т ы л и ц ы н А. И. Белый террор на Севере. 1918-1920. Архангельск, 1931.

72 Государственный переворот адмирала Колчака в Омске 18 ноября 1918 г. Париж, 1919. С. 152- 153; Колосов Е. Как это было? (Массовые убийства при Колчаке в декабре 1918 г. в Омске и гибель Н. В. Фомина) // Былое. 1923. № 21. С. 250; Родина, 1990. № 10. С. 79. И о ф ф е Г. 3. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983. С. 179.

73Мельгунов С. П. Трагедия адмирала Колчака. Ч. 2. Белград, 1930. С. 238; Fleming P. The Fate of Admiral Kolchak. N. Y., 1963. P. 111; и др.

74 Допрос Колчака. Л., 1925. С. 210-213; Гинс свидетельствовал, что Колчак не раз говорил ему: гражданская война должна быть беспощадной . (Гинс Г. К. Сибирь, союзники и Колчак. Т. 1. Харбин, 1921. С. 4; Ж у р о в Ю. В. Гражданская война в сибирской деревне. Красноярск, 1986. С. 96, 109.

75 ГА РФ, ф. 147, оп. 2, д. 2 «Д», л. 17 - Рапорт управляющего Енисейской губернии Троцкого. Генерал Сахаров приказом по армии 12 октября 1919 г. требовал расстреливать каждого десятого заложника или жителя, а также в случае вооруженных выступлений против военных «такие населенные пункты немедленно окружать, всех жителей расстреливать, а самое селение уничтожать дотла». (Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны /1918-1920 гг./: Документы и материалы. М., 1962. С. 357.)

76 Будберг А. Дневник белогвардейца. Л., 1929. С. 191. 78 К и н Д. Деникинщина. Л., 1926. С. 80.

78 Деникин - Юденич - Врангель. М.; Л., 1927. С. 64-65. О многочисленных фактах террористических актов против населения при правительстве Деникина см.: Устинов С. М. Записки начальника контрразведки (1915-1920гг.). Берлин, 1923. С. 125-126; Виллиам Г. Белые. М., 1923. С. 67-68; Арбатов 3. Ю. Екатеринослав. 1917-1922 ггУ/Архив русской революции. Т. 12. Берлин, 1923. С. 94. и др.

80 ГА РФ, ф. 440, оп. 1, д. 34, л. 2, 12, 73; д. 12, л. 1-33.

80 Ш т и ф Н. И. Добровольцы: и еврейские погромы // Деникин - Юденич - Врангель. С. 141, 154; Лекаш Б. Когда Израиль умирает... Л., 1928. С. 14, 22, 106; Федюк В. П. Деникинская диктатура и ее крах. Ярославль, 1990. С. 57 и др.

81 См.: Валентинов А. А. Крымская эпопея // Деникин - Юденич - Врангель. С. 359, 373; Калинин И. Под знаменем Врангеля. Л., 1925. С. 92, 93, 168; Р а к о в с к и й Г. Конец белых. Прага, 1921. С. 11; С л а щ о в Я. Крым в 1920 г. М., Л., 1923. С. 4-6, 44, 72. В бывшем Архиве крымского обкома КПСС хранится множество документов о терроре белых. Вот некоторые из них: в ночь на 17 марта 1919 г. в Симферополе расстреляны 25 политзаключенных; 2 апреля 1919 г. в Севастополе контрразведка расстреляла 15 человек; в апреле 1920 г. в симферопольской тюрьме находилось около 500 политзаключенных. (Архив Крымского ОК КПСС, ф. 150, оп. 1, д. 49, л. 197-232; д. 53, л. 148).

82 В октябре 1919г. министр юстиции правительства Юденича подполковник Е. Кедрин составил доклад об учреждении «Государственной комиссии по борьбе с большевизмом». Он предлагал расследовать не отдельные «преступления», а «охватить разрушительную деятельность большевиков в целом». В докладе ставилась задача изучить большевизм как «социальную болезнь», а затем выработать практические мероприятия «для действительной борьбы с большевизмом не только в пределах России, но и на пространстве всего мира». (ГА РФ, ф. 6389, оп. 1, ф. 3, д. 3, л. 17-19.) О расправах, и не только с большевиками, карателей Юденича свидетельствовали очевидцы. (Горн В. Гражданская война в Северо-Западной России//Юденич под Петроградом. Л., 1927, л. 12, 128, 138.) Миллер подписал 26 июня 1919 г. приказ, согласно которому большевики-заложники расстреливались за любое покушение на офицерскую жизнь.

83 В мае 1926 г. в Семипалатинске судили бывшего генерал-майора армии Колчака атамана Б. В. Анненкова (1889-1927). В 4 томах следственного дела (Архив МБ РФ, д. 37751) собраны сотни показаний крестьян, рабочих города Славгорода, родственников тех, кто стал жертвой карателей семиреченской армии, действующих под девизом «Нам нет никаких запретов! С нами бог и атаман Анненков. Руби направо и налево». По приговору суда Анненков был расстрелян. В 1946 г. в Иркутске судили бывшего генерал-лейтенанта армии Колчака атамана Г. И. Семенова (1890-1946). Следственное дело заняло 25 томов. В них показания бывших красных партизан, свидетельствующих о расправах над мирным населением казаков и солдат Семенова. По приговору суда Семенов был казнен.

84 Как вспоминал командующий войсками США в Сибири генерал Грэвс, «в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами» и «количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода». (Грэвс В. Американская авантюра в Сибири /1918-1920/. М., 1932. С. 80, 175.)

86 Фрунзе М. В. Соч. Т. 1. М., 1929. С. 375.

88 Ленин В. И. ПСС. Т. 13. С. 24.

88 См.: Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России. 1918-1921. Иерусалим. 1987.

89 См.: Мельгунов С. П. Красный террор в России. С. 88; Л а ц и с М. Правда о красном терроре // Известия ВЦИК. 1920. 6 февраля; Данилов В. За что погибли 16 миллионов россиян // Родина. 1990. № 10. С. 19. Милюков жертвами красного террора назвал 1 766 118 человек. (Милюков П. Н. Россия на переломе. Т. 1. Париж, 1927. С. 194). По данным Солженицына, с июня 1918 г. по октябрь 1919 г. красными было расстреляно 16 тыс. человек, т.е. более тысячи в месяц. В 1937-1938 гг. расстреливалось в месяц по 28 тыс. арестованных. (Солженицын А. Архипелаг Гулаг // Новый мир. 1989. № 9. С. 141, 143.) Заметим, что количество жертв террора (1,3 млн. чел.) превосходило потери Красной Армии в 1918-1922гг. (939 755 чел.). (Гриф секретности снят: Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993. С. 407.)

90 Архив МБ РФ, ф. 1, д. 1, л. 13; д. 3, л. 140, 145, 149; д. 7, л. 1; Архив КГБ Республики Татарстан. Протоколы заседаний Казанской губЧК с 28 декабря 1918 г. по 1921 г. Для сравнения: с декабря 1918 г. по декабрь 1921 г. Казанская губЧК расстреляла 264 чел., а только за август-декабрь 1937 г. НКВД Татарии расстрелял 2521 чел. (это число официально зарегистрированных в протоколах).

91 Мельгунов С. П. Красный террор в России. С. 66; Гуль Р. Дзержинский (начало террора). Нью-Йорк, 1974. С. 94. На наградном списке Е. Г. Евдокимова, обнаруженном в РГВА А. А. Зданевичем, есть резолюция командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе: «Считаю деятельность т. Евдокимова заслуживающей поощрения. Ввиду особого характера этой деятельности проведение награждения в обычном порядке не совсем удобно». Евдокимов был награжден орденом без публичного объявления об этом. 62

Террор независимо от целей, цвета и уровня применения, явление жуткое и отвратительное. Однако в зависимости от генеральной точки зрения, оценка того или иного террора может видоизменяться до полной противоположности. Так произошло в XX веке с «красным» и «белым» террорами. Будучи отмеченными в истории Гражданской войны в России, как реальные явления «красный» и «белый» террор остаются предметом сравнения и спора по поводу какой из них ужаснее.

Попытка провести сравнение общих и своеобразных сторон Красного и Белого терроров позволяют сформировать отношение к фактам насилия. Такой подход ведет к умозаключению о том, что правовая политика Советской власти и ее утилитарная реализация, очень похожа на практику белого террора. Различия отмечаются только в частных случаях исполнения политики террора. Революция и контрреволюция чудесным образом романтизировала насилие, что само по себе противоестественно.

Всякий террор ужасен

В советскую эпоху много говорилось о зверствах белогвардейцев и оправданности в связи с этим «красного террора». В годы перестройки и последующей буржуазной реставрации приоритеты кардинально сменились и теперь преступления большевиков осуждаются в большей степени, чем вынужденная реакция «белых» страдальцев за Россию. Все зависит от того кто и в какой аудитории апеллирует к общеизвестным фактам.

Так или иначе, террор унес жизни десятков тысяч людей с обеих сторон конфликта, потому что террор – это путь насилия и запугивания, расправа над политическими соперниками. Насилие было универсальным способом борьбы против угнетателей, так и действенным методом противников революции в России.

Целевые ориентиры Красного и Белого террора

Говоря о терроре важно знать цели, ради которых террор осуществляется. Цель, конечно, не оправдывает средства, однако, в определенном контексте делает его «благороднее», если такой термин применим к террору. Террор в Гражданскую войну оказался востребованным всеми.

«Красный террор», по существу был направлен не в отношении некоторых лиц, а против эксплуататорского класса в целом. Поэтому надобность в строгой доказательной базе вины истребляемой буржуазии отпадала. Главным, для определения судьбы обреченного было социальное происхождение, образование и профессия. В этом смысл «красного террора».

«Белый террор» осуществлялся адептами свергнутых господствующих классов. Противники революции действовали как методом индивидуального террора против активных смутьянов, так и представителей одержавшей верх революционной власти, так и массовые репрессии против сторонников Советской власти в регионах, где контрреволюционеры установили свой контроль.

В какой-то период контроль над массовыми проявлениями террора обеими сторонами утратился, размах репрессий перешел все разумные границы. Со стороны «красных» (VI съезд Советов – о революционной законности) и со стороны «белых» были попытки ограничить разгул стихии, но остановить террор уже было невозможно.

Истоки Красного и Белого террора

Справедливо разделение террора по типу происхождения:

По событийной линии сравнение подтверждается многократной аналогией террористических действий, которые удостоверяют многие документы, рассказывающие не только про убийства, но и о массовом и извращенном садизме и насилии над людьми.

«Красный террор»	«Белый террор»
5 сентября 1918 г. – был подписан декрет «О красном терроре», сделавший убийства и террор государственной политикой.	Убийство комиссара по делам печати, агитации и пропаганды В. Володарского и председателя Петроградской ЧК С. Урицкого.
Расстрел 512 генералов, высших сановников и других представителей старой элиты в сентябре 1918 года.
3 ноября 1918 года в Пятигорске по приказу № 3 постановлением ЧК были расстреляны взятые в заложники 59 человек, подозреваемые в принадлежности к контрреволюционным организациям.	Приказ от27 марта 1919 года Енисейского и Иркутского губернатора С. Н. Розанова Приказ №564 от 30 сентября 1919 г. генерала Майковского по организации репрессий в бунтующих деревнях Сибири.
Согласно подсчетам в публикации М. Лациса, в 1918 году и за семь месяцев 1919 года ЧК расстреляло 8389 чел.:в Петрограде - 1206 чел.; в Москве - 234чел.; в Киеве - 825 чел.; заключено в концлагеря 9496 чел., в тюрьмы - 34 334 чел.; взяты заложниками 13111 чел. и арестовано 86 893 чел.	В Екатеринбургской губернии «белые» расстреляли свыше 25 тысяч человек в 1918 и 1919 годы.

Приведенные выше факты далеко не исчерпывают огромный список злодеяний всех участников гражданского конфликта в послереволюционной России. Чудовищные по степени садизма убийства и не поддающееся разумному пониманию насилие сопровождало как «красный» так и «белый» терроры.

Для современных отечественных СМИ, обслуживающих правящую элиту, Октябрьская революция была путчем, который силой навязала пассивному обществу кучка циничных заговорщиков, не имевших какой-либо реальной опоры в стране.
Этот путч, а в СМИ Октябрьскую революция иначе не называют, перечеркнул естественный путь развития богатой, трудолюбивой, стоящей на верном пути к демократии дореволюционной России.
В рамках этих взглядов сложился миф о гражданской войне, в которой партия большевиков, используя «красный» террор, победила буржуазные партии «белых». Жертвами красного террора стали 20 миллионов граждан, среди которых миллион казаков, уничтоженных как класс, 300 тысяч русских священников, убитых за веру.
Целью этого мифа стала демонстрация окончательного разрыва нынешней элиты, почти целиком состоящей из советской номенклатуры, с породившей её советской системой и символический переход на сторону её непримиримых врагов.
Как всегда, в грамотно сконструированных, исторических мифах в этом мифе есть элементы правды, густо замешанные на злонамеренной лжи и недостоверной информации.
Действительно, основными противоборствующими силами в гражданской войне были «красные» и «белые».
Действительно, в гражданской войне, по разным источникам, погибло от 15 до 20 миллионов человек.
Действительно большевики объявляли о введении красного террора.
Чтобы разобраться в мифе, надо уточнить основные понятия, в нем используемые.
О воюющих силах. В коалиции с большевиками участвовали левые эсеры и анархисты. Кроме белых и красных в гражданской войне участвовали разные националисты и «зеленые». Коалицию белых представлял целый спектр партий, различной ориентации, от монархистов и кадетов, до эсеров и социал-демократов. В рядах белых, с конца 1918г, так называемая «демократическая революция», заявила о необходимости бороться как против большевиков, так и против генеральской диктатуры.
Гражданская война - всегда трагедия, распад государственности, социальная катастрофа, смута, разложение общества, сопровождаемое террором.
О терроре. Этим термином охватывают два, принципиально разнородных явления. Террором именуют массовые репрессии, официально применяемые властью, на контролируемой ей территории.
Другое значение слова террор – демонстративные убийства или покушения на убийства политических противников. Первый тип террора обычно называют государственным террором, а второй – индивидуальным террором.
Гражданская война всегда сопровождается террором. Прежде всего, государственным террором на подконтрольных воюющим силам территориях. Однако, создатели мифов стараются классифицировать «красный» террор, как террор «институциональный», а «белый» террор определять «вторичным, ответным и обусловленным перипетиями гражданской войны». Но это положение не выдерживает критики. Сошлюсь на серьезное исследование этого вопроса: «Обзор законодательных актов белых правительств, противоречит суждениям об отсутствии «институциональной составляющей» белого террора, о якобы исключительно «истероидной» его форме».
(Цветков В. Ж. Белый террор - преступление или наказание? Эволюция судебно-правовых норм ответственности за государственные преступления в законодательстве белых правительств в 1917-1922 гг.)
Индивидуальный террор, как известно, широко использовался партией эсеров. Большевики, и прежде всего, В.И. Ленин отрицал полезность индивидуального террора в политической борьбе.
Эксцессы вооруженной толпы, убивающей офицеров, например, за призывы к продолжению империалистической войны, вряд ли можно отнести к террору первого или второго типа. Его следует отнести к третьему типу терроризма, уходящего корнями в глубины истории, отмеченной вековой ненавистью крестьян к помещикам-землевладельцам, недоверием к городу, и ко всякой форме государственного вмешательства. Этот анархический, крестьянский терроризм был достаточно распространен в годы гражданской войны, но приписывать его большевикам, было бы неверно. Как писал М. Горький брошюре "О русском крестьянстве" :
"Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа. Трагедия русской революции разыгрывается в среде "полудиких людей… Когда в "звeрствe" обвиняют вождей революции - группу наиболее активной интеллигенции - я рассматриваю это обвинение, как ложь и клевету, неизбежные в борьбе политических партий, или - у людей честных - как добросовестное заблуждение… Недавний раб стал самым разнузданным деспотом, как только приобрел возможность быть владыкой ближнего своего".
Имеет много общего с анархическим терроризмом банальный бандитизм, жертвой которого в годы гражданской войны стали миллионы жителей, но в отличии от терроризма, побудительной силой бандитизма является корысть. При этом в бандитизме участвовали не только уголовники, но и порой представители вооруженных формирований различной окраски и зеленых и белых и красных и анархистов.
Причины широчайшего использования террора в ущерб законным методам разрешения социальных и политических конфликтов в России вполне объясняет высказывание Герцена: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы звания он ни был, обходит и нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает и правительство».
Известный обличитель большевиков С.П.Мельгунов в книге «Красный террор» пишет: «Кровавая статистика, в сущности, пока не поддается учету, да и вряд ли когда-нибудь будет исчислена».
В записке Дзержинского, поданной в Совнарком в феврале 1922 г., обобщающей работу ЧК, говорится: "В предположении, что старая ненависть пролетариата против поработителей выльется в целый ряд бессистемных кровавых эпизодов, причем возбужденные элементы народного гнева сметут не только врагов, но и друзей, не только враждебные и вредные элементы, но и сильные и полезные, я стремился провести систематизацию карательного аппарата революционной власти». По существу, он, соглашается с наблюдениями Ленина, приведенными в описании мифа 5, о настроении вооруженного народа. И говорит, что для предупреждения кровавых эксцессов, вызванных ненавистью народа к политикам, не желающим прислушиваться к его чаяниям, необходимо канализировать гнев в законные рамки. Объявление декретом Совнаркома «красного террора» 5 сентября 1918 года и было шагом в этом направлении. «Красный» террор ставил перед собой задачу борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности путём изолирования «классовых врагов» в концентрационных лагерях и путём физического уничтожения «всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Основанием к объявлению «красного» террора стал «белый» террор. Убийство эсером Канегисером Урицкого, покушение на В.И.Ленина, эсеркой Каплан, восстание в Ярославле, поднятое эсером-террористом Б.Савинковым.
Сколько людей стало жертвами террора за годы Гражданской войны?
С.П. Мельгунов за 1918 год называет число казненных большевиками 5004 человека. Из них 19 священников. При этом, он добавляет, что это только те данные, которые ему удалось документально подкрепить,
Лацис, ссылаясь на публикацию «расстрельных» списков, за первую половину 1918 года, то есть до убийства Урицкого и покушения на Ленина, называет 22 казненного (сметная казнь была узаконена 18 июня 1918 года), и за вторую половину года, после объявления «красного» террора - 4500 казненных. Всего, с учетом расстрелянных в северо-восточной России, данные о которых не попали в первоначальные цифры, Лацис называет цифру 6185. Как можно видеть, расхождение ни такое уж и большое, вполне объяснимое разной методологией счета. Следовательно, данным Лациса, полученным по учету репрессированных органами ЧК вполне можно верить
Лацис утверждает, что в 1919 году по постановлениям Ч К расстреляно 3456 человeк, т. е. всего за два года 9641, из них контр-революционеров 7068. Формально красный террор был прекращён 6 ноября 1918г.
Данные о жертвах белого террора довольно различны в зависимости от источника. Так сообщается что в июне 1918 года сторонники белого движения на захваченных ими территориях расстреляли 824 человека из числа большевиков и сочувствующих, в июле 1918 - 4 141 человека, в августе 1918 года - более 6000 человек(Ланцов С. А. Террор и террористы: Словарь.. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 187 с.)
Для сравнения данные по статистике казней революционеров за два года в царской России, приведенные П.А.Сорокиным в показаниях по делу Конради 1907 г. -- 1139; 1908 г. -- 1340;
В ходе гражданской войны взаимное ожесточение нарастало. Так бывший народоволец, неоднократно арестовываемый и царской охранкой и временным правительством В. Л. Бурцева в своей газете "Общее Дeло", писал: "На террор необходимо ответить террором... должны найтись революционеры, готовые на самопожертвование, чтобы призвать к отчету Ленина и Троцкого, Стеклова и Дзержинского, Лациса и Луначарского, Каменева и Калинина, Красина и Карахана, Крестинского и Зиновьева и т. д."
Если до августа-сентября 1918 года почти не встречаются упоминания о местных ЧК, руководивших убийствами, то с лета 1918 года маховик «красного» террора стал работать на полных оборотах. Косвенно о масштабах красного террора можно судить если подсчитать численность карательных органов Советской власти которая к 1921 г. достигла максимума -31 тыс. человек (в конце февраля 1918 г. это число не превышало 120 человек).
Всего, по разным архивным источникам, от «красного» террора погибло до 50 тыс. человек.
От «белого» террора, по данным В. В. Эрлихмана, погибло 300 тысяч человек.
(Эрлихман В. В. «Потери народонаселения в XX веке». Справочник - М.: Издательский дом «Русская панорама», 2004.)
Основная часть людских потерь в Гражданскую войну (от 15 до 20 миллионов) связана не с «красным» и «белым» террором, а с голодом, тифом, испанкой. и действий "зеленых" и прочих военных формирований. Считается, что от действий регулярных армий «белых» и «красных» погибло около 2-3 млн. человек.
От куда же берутся, повторяемые по TV, цифры о миллионе расстрелянных казаков или сотнях тысячах погибших «за веру» православных священников? Сообщение о казаках базируется на фальшивке опубликованной в 80-е годы в одной канадской газете: “В Ростове захвачены в плен 300 000 казаков войска Донского, 19 декабря 1919 года. - В районе Новочеркасска удерживается в плену более 200 000 казаков войска Донского и Кубанского. В городе Шахты, Каменске удерживается более 500 000 казаков. За последнее время сдались в плен около миллиона казаков. Пленные размещены следующим образом: в Геленджике - около 150 000 человек, Краснодаре - около 500 000 человек, Белореченская - около 150 000 человек, Майкопе - около 200 000 человек, Темрюк - около 50 000 человек. Прошу санкции».

Председатель В.Ч.К. Дзержинский”.

Резолюция Ленина на письме: “Расстрелять всех до одного. 30 декабря 1919 г.”.
Ни комиссия, созданная Деникиным, для документального подтверждения жертв «красного» террора, ни Мельгунов в своей книге «Красный террор» не упоминает ни чего о таких массовых убийствах. Наконец, нет никаких данных о массовых захоронениях казаков в указанных районах, да и оригинала документа никто и не видел. Следует заметить, что численность населения большинства указанных населенных пунктов, меньше названных цифр пленных.
Похожая ситуация и с 300 тысяч замученных за веру русских священников. Цитирую: «Наверное, придется подождать, пока появятся гении, которые опишут, как Толстой битву под Аустерлицем, гибель трехсот тысяч русских священников, не предавших веру. А пока у нас, слава Богу, есть Солженицын, Шаламов.... И, слава Богу, они есть в школьных программах!(Вице-президент любимовского "Медиа-союза", Зелинская. Журнал Фома)
Нет ни одного документа, из которого следовало, что репрессии против духовенства проводились из-за их веры. Расстреливали за участие священников в боевых действиях, за антисоветскую агитацию и призывы в проповедях вооруженным путем бороться с властью, многочисленны случаи убийства из криминальных мотивов. Историк Церкви Д. В. Поспеловский (член попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института) в 1994 году писал, что «за период с января 1918 г. по январь 1919 г. погибли: митрополит Киевский Владимир, 18 архиепископов и епископов, 102 приходских священника, 154 дьякона и 94 монашествующих обоего пола» . Точность подсчётов вызывает сомнения, но ясно, что историк не обнаружил тысяч расстрелянных Да и откуда было взяться 300 тысячам священников, если в России 1917 году насчитывалось около 100 тысяч священнослужителей русской православной церкви, а все духовное сословие с семьями составляло около 600 тысяч человек?
Так зачем же врет госпожа Зелинская? Вопрос риторический, но, невольно, бросающий тень сомнения на истинность публикаций заслуженных писателей из школьной программы.

официально объявленная политика советского государства по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности в сентябре-ноябре 1918 г., предусматривавшая комплекс крайне жестоких репрессивных мер вне судебной системы. В более широком смысле, под красным террором подразумевается вся репрессивная политика большевиков во время Гражданской войны 1917-1922 гг. По определению председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского, главная составляющая красного террора это «устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности или роли их в прошлые дореволюционные периоды» (Интервью сотруднику «Укрроста» от 9 мая 1920 г.).

Вопрос о развертывании террора против «врагов революции», принуждение государственных служащих к исполнению их обязанностей (борьба с саботажем), подавление политических противников и т.д. встал на повестку дня сразу же после захвата большевиками власти. Не имея возможности использовать другие методы, новое правительство сразу перешло к карательной политике, предупредив одновременно своих противников, что будет ее усиливать, если сопротивление не прекратиться. 2 декабря 1917 г. Л.Д. Троцкий публично заявил: «В том, что пролетариат добивает падающий класс, нет ничего безнравственного. Это его право. Вы возмущаетесь... мягким террором, который мы направляем против своих классовых противников, но знайте, что не далее как через месяц этот террор примет более грозные формы, по образцу террора великих революционеров Франции. Не крепость, а гильотина будет для наших врагов».

Однако, в 1918 г. ситуация лишь усложнилась и постоянно обострялась, сопротивлению большевикам повсеместно росло. Декрет «Социалистическое отечество в опасности!» от 21 февраля 1918 г. предусматривал, что «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Параллельно углубился конфликт между большевиками и левыми эсерами, причем последние традиционно большое внимание уделяли террору и террористическим актам. Конфликт завершился в июле мятежами в Москве, Ярославле и Симбирске. Еще до этого ЦИК учредил Верховный революционный трибунал, который первым же своим постановлением 13 июня 1918 г. восстановил смертную казнь. На проходившем в начале 6 июля 1918 г. V Всероссийском съезде Советов Л.Д. Троцкий призвал делегатов принять постановление: «Всех агентов иностранного империализма, которые будут призывать к наступлению и оказывать сопротивление Советским властям с оружием в руках, расстреливать на месте». Съезд, впрочем, ограничился резолюцией, что агитаторы будут «караться по законам военного времени». На том же съезде, выступая с отчетом о деятельности ЦИК, его председатель большевик Я.М. Свердлов, отстаивая восстановление смертной казни, указал, что и ранее (в 1917-1918 гг.) смертная казнь применялась широко, но без ее официального введения, заявил: «Мы можем указать отнюдь не на ослабление террора по отношению ко всем врагам Советской власти, отнюдь не на ослабление, но, наоборот, к самому резкому усилению массового террора против врагов Советской власти… Самые широкие круги трудовой России… отнесутся с полным одобрением к таким мероприятиям, как отрубание головы, как расстрел контрреволюционных генералов и других контрреволюционеров». Уже после окончания съезда (26 июня 1918 г.) В.И. Ленин написал председателю СНК коммун Северной области Г.Е. Зиновьеву: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров».

На необходимости массового террора явочным порядком В.И. Ленин настаивал постоянно. Например, 8 августа 1918 г. он писал в Нижний Новгород Г.Ф. Федорову: «В Нижнем, явно, готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.п.» На следующий день он повторил свою мысль в телеграмме Пензенскому губисполку: «Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

Официальный Красный террор

Непосредственным поводом для официального объявления красного террора в Советской России стали события 30 августа 1918 г. В этот день председатель Петроградской ЧК М.С. Урицкий был убит членом неонароднической Партии народных социалистов Л.И. Каннегисером, а Москве В.И. Ленин ранен выстрелом из револьвера, по официальной версии, членом Партии эсеров Ф.Е. Каплан. Вечером того же дня Я.М. Свердловым было пописано Обращение ВЦИК ко всем Советам, в котором говорилось: «На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции». 2 сентября ВЦИК принял Постановление о красном терроре, где были повторены те же позиции: «На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов».

Официальным документом, в соответствии с которым в Советской России был объявлен красный террор, стало Постановление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 г., которое гласило:

«Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой Комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры» (Свод узаконений. № 19. Отдел 1. Ст. 710, 05.09.18). Постановление было подписано наркомом юстиции Д.И. Курским, наркомом по внутренним делам Г.И. Петровским и управляющий делами СНК В.Д. Бонч-Бруевичем.

В развитие решений ВЦИК и СНК был издан целый ряд указаний и регламентирующих инструкций ВЧК по конкретному воплощению их в жизнь. В одной из инструкций указывалось, что расстрел должен применяться от бывших жандармских и полицейских офицеров, вплоть до активных членов партии социалистов-революционеров центра и правых и «к/революционных партий (кадеты, октябристы и проч.)». Заключению в концлагерь подлежали, в т.ч., все подозрительные «согласно данных обысков и не имеющих определённых занятий» бывшие офицеры, все члены «бывших патриотических и черносотенных организаций» и т.д.

В опубликованном 1 ноября 1918 г. Еженедельнике ВЧК один из ее руководителей М.И. Лацис так охарактеризовал систему красного террора: «Мы уже не боремся против отдельных личностей, мы уничтожаем буржуазию как класс.. Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть Красного террора».

После принятие постановления по стране прокатилась волна массовых расстрелов. В первых числен сентября в Петрограде были расстреляны 512 человек - бывшие чиновники, офицеры, профессора и т.д. (всего в рамках официального красного террора в Петрограде было казнено ок. 800 человек).

Важнейшей составляющей красного террора был фактор устрашения, а не наказания, чему служили в т.ч. расстрелы заложников, часто не имевших никакого отношения никакого отношения к событиям за которые они расстреливались. Так, например, в ответ на расстрел командармом 11-й красной армии 21 октября 1918 г. в Пятигорске И.Л. Сорокиным группы руководителей ЦИК Северо-Кавказской советской республики и крайкома РКП(б), в первых числах ноября там же были расстреляны 106 заложников, в т.ч. генералы и высшие чиновники Российской империи.

Формально положение о красном терроре действовало два месяца и его режим был прекращен прекращен принятым по предложению Л.Б. Каменева постановлением VI Всероссийского съезда Советов от 6 ноября 1918 г. «Об амнистии». В самом постановлении термин «красный террор» не упоминался, но само по себе освобождение части заложников и заключенных противоречило духу Постановления СНК «О красном терроре».

Массовый террор

Подавление контрреволюции, «классовых врагов», политических противников - как то заключение в концлагеря, заложничество, расстрелы как в судебном так и во внесудебном порядке, в Советской России начались раньше и закончились позже официального действия режима красного террора и фактически действовали на протяжении всего периода Гражданской войны. Причем изначально органы советской юстиции были ориентированы не на назначение наказания за деяния в законном порядке, а на массовый террор. Так, председатель Революционного военного трибунала РСФСР в 1918-1919 гг. К.Х. Данишевский писал: «Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряженнейшей революционной борьбы».

Руководство репрессиями и карательной политикой большевистского правительства осуществляли Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности (ВЧК), в т.ч. и сентябре-октябре 1918 г. Уже в декабре 1917 г. ВЧК для борьбы с контрреволюцией получила право производить аресты и конфискации, выселять преступные элементы, лишать продовольственных карточек, публиковать списки врагов народа и т.д.

Сами руководители Советского государства отдавали себе отчет, что амнистия ноября 1918 г. ни в коем случае не означала окончание красного террора. Так, 17 мая 1922 г., В.И. Ленин писал наркому юстиции Д.И. Курскому, что «Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его…».

Количество жертв красного террора неизвестно. Так, комиссия, действовавшая в Вооруженных силах Юга России определила количество погибших от красного террора в более 1,7 млн человек. В тоже время М.И. Лацис в своей книге (1920) указал число жертв в 1918 г. и за 7 месяцев 1919 г. - 8389 человек расстрелянными (а также более 13 тыс. взятых в заложники, ок. 87 тыс. арестованных, более 9 тыс. заключенных в концлагеря и 34 тыс. - в тюрьмы); позже Лацис указал, что в 1918 г. по постановлением ЧК было расстреляно 6300 чел., а в 1919 г. - 3456. Современный исследователь О.Б. Мозохин, ссылаясь на документы ВЧК, указывает цифру «не более 50 тыс. человек». Однако, чаще всего вопрос заключается в том, что исследовали подразумевают под термином «жертвы» и какой период относят к красному террору.

Расстреляв царскую семью – символ Божественного начала в земном мире, народ отрёкся от Бога, растерял то святое, что было в душе. Словно пена, всплыли на поверхность все тёмные стороны человеческой жизни: жестокость, агрессия, трусость, корысть, половая распущенность. Веками существовавшие ценности – институт семьи, культура и традиции народов многонациональной России, глубокая вера в Бога – всё это было практически разрушено буквально за десятилетие, последовавшее за революциями 1917 года.

О чём рассказывает знаток гражданской войны:

• С чего началась политика уничтожения опасных для большевиков групп?
• Почему расстрелы производились сотнями, а потом указывалось меньшее число жертв?
• Чем отличается Красный и Белый террор? Сопоставимы ли они по численности жертв?
• Какую инструкцию местным органам для принятия решения о расстреле давал один из высших руководителей ВЧК?
• Сколько осталось в стране интеллигенции по сравнению с царской Россией спустя 12 лет после революции 1917 г.?

Интервью с известным историком Гражданской войны, доктором исторических наук Сергеем Владимировичем Волковым. Интервью ведёт координатор движения «Народный Собор» Артём Перевощиков.

А.П.: Сергей Владимирович, считается, что «Красный террор» начался с декрета Совнаркома (СНК) от 5 сентября 1918 года. Насколько это справедливо? Ведь расправы над офицерами, священниками, представителями интеллигенции начались значительно ранее, причем происходили зачастую при участии органов советской власти. Можно ли говорить, что они не имели отношение к «Красному террору», и он действительно начался только 5 сентября?

С.В.: Фактически политика уничтожения опасных для большевиков групп началась еще до взятия ими власти. В соответствии с ленинскими указаниями (основанными еще на опыте 1905 года) первостепенное внимание закономерно уделялось физическому и моральному уничтожению офицерства: “Не пассивность должны проповедовать мы, не простое “ожидание” того, когда “перейдет” войско – нет, мы должны звонить во все колокола о необходимости смелого наступления и нападения с оружием в руках, о необходимости истребления при этом начальствующих лиц”.

В результате большевистской агитации на фронте было убито несколько сот офицеров и не меньше покончило самоубийством (только зарегистрированных случаев более 800). Офицеры стали главным объектом красного террора и сразу после октябрьского переворота. Зимой 1917-1918 и весной 1918 г. множество их погибло по пути с распавшегося фронта в поездах и на железнодорожных станциях, где практиковалась настоящая «охота» за ними: такие расправы происходили тогда ежедневно. На то же время приходится массовое истребление офицеров в ряде местностей: Севастополе – 128 чел. 16-17 декабря 1917 и более 800 23-24 января 1918, других городах Крыма – около 1 000 в январе 1918, Одессе – более 400 в январе 1918, Киеве – до 3,5 тыс. в конце января 1918, на Дону – более 500 в феврале-марте 1918 и т.д.

Обычно террор связывается с деятельностью «чрезвычайных комиссий», но на первом этапе – в конце 1917 – первой половине 1918 г. основную часть расправ с «классовым врагом» осуществляли местные военно-революционные комитеты, командование отдельных красных отрядов и просто распропагандированные соответствующем духе группы «сознательных борцов», которые, руководствуясь «революционным правосознанием», производили аресты и расстрелы.

По сведениям самих большевистских газет нетрудно убедиться, что и по линии ЧК групповые расстрелы проводились задолго до официального объявления «Красного террора» и даже до объявленного позже первым расстрела офицеров л.-гв. Семеновского полка братьев А.А. и В.А. Череп-Спиридовичей 31 мая 1918 г. и были вполне обычным делом (например, из заметки в «Известиях» в самом начале марта «Расстрел семи студентов» явствует, что они были застигнуты на квартире во время составления прокламации к населению, после чего отвезены сотрудниками ЧК на один из пустырей, где и расстреляны, причем имена двоих даже не были установлены). Летом же расстрелы производились сотнями (например, по казанской организации, ярославскому делу и множеству других), т.е. тогда, когда, по позднейшим заявлениям, было расстреляно, якобы, всего 22 человека. Только по опубликованным в советских газетах случайным и очень неполным данным за это время расстреляно было 884 человека.

Более чем за два месяца до официального провозглашения террора Ленин (в письме Зиновьеву от 26 июня 1918 г.) писал, что «надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример которого решает».

То есть массовый террор и до осени был вполне очевидным фактом как для населения, так и для большевистского руководства, которое, правда, было недовольно его масштабами. Провозглашение «Красного террора» 2 сентября, а через три дня и принятие соответствующего постановления СНК как раз и преследовало цель привести масштабы террора в соответствие с потребностями большевистской власти.

А.П.: Был ли сходен характер Красного и Белого террора?

С.В.: Поскольку термин «террор» интерпретируется довольно широко и под ним обычно понимаются самые разные действия, следует, прежде всего, конкретизировать, что в данном случае имеется в виду.

Этимологически термин «террор» означает действия, направленные на то, чтобы запугать противника и заставить его вести себя определенным образом. Такие акции, как убийства должностных лиц, террористическое акты (взрывы и т.п.), расстрелы заложников могут поэтому рассматриваться как его проявления. Однако не всякие репрессии, даже массового характера могут рассматриваться как террор: существенна мотивация, то, как репрессирующая сторона озвучивает их направленность.

«Это было время, названное одним из очевидцев «дикой вакханалией красного террора». Тревожно и страшно было по ночам слышать, а иногда и присутствовать при том, как брали десятками людей на расстрел. Приезжали автомобили и увозили свои жертвы, а тюрьма не спала и трепетала при каждом автомобильном гудке. Вот войдут в камеру и потребуют кого-нибудь «с вещами» в «комнату душ» - значит на расстрел. И там будут связывать попарно проволокой. Если бы вы знали, какой это был ужас!»

Подлинный террор (в смысле «запугивание») не равнозначен понятию “массовые репрессии”, он подразумевает внушение тотального страха не реальным борцам с режимом (те и так знают о последствиях и готовы к ним), а целым социальным, конфессиональным или этническим общностям. В одном случае власть демонстрирует намерение истребить своих политических противников, во втором – истребить вообще всех представителей той или иной общности, кроме тех, кто будет ей верно служить. Это и есть разница между «обычными» репрессиями и террором.

Специфика политики большевиков 1917-1922 гг. состояла в установке, согласно которой люди подлежали уничтожению по самому факту принадлежности к определенным социальным слоям, кроме тех их представителей, кто “докажет делом” преданность советской власти. Именно эта черта, которая (с тех пор, как об этом стало можно говорить) всячески затушевывалась представителями советско-коммунистической пропаганды и их последователями, которые стремились «растворить» эти специфические социальные устремления большевиков в общей массе «жестокостей» Гражданской войны и, смешивая совершенно разные вещи, любили рассуждать о «красном и белом терроре».

Гражданские, как и всякие “нерегулярные” войны, действительно, обычно отличаются относительно более жестоким характером. Такие вещи, как расстрелы пленных, бессудные расправы с политическими противниками, взятие заложников и т.д. в большей или меньшей степени бывают характерны для всех участвующих сторон. И в российской Гражданской войне белым, естественно, тоже случалось это делать, особенно отдельным лицам, мстящим за вырезанные семьи и т.п. Но суть дела в том, что красная установка подразумевала по возможности полную ликвидацию “вредных” сословий и групп населения, а белая – ликвидацию носителей такой установки .

Принципиальное различие этих позиций вытекает из столь же принципиальной разницы целей борьбы: “мировая революция” против “Единой и Неделимой России”, идея классовой борьбы против идеи национального единства в борьбе с внешним врагом. Если первое по необходимости предполагает и требует истребления сотен тысяч, если не миллионов людей (самых разных убеждений), то второе - лишь ликвидации функционеров проповедующей это конкретной партии. Отсюда и сравнительные масштабы репрессий. Любопытно, что ревнителей большевистской доктрины никогда не смущала очевидная абсурдность задач «белого террора» с точки зрения их же собственной трактовки событий как борьбы «рабочих и крестьян» против «буржуазии и помещиков» (фабриканта, мечтающего перебить своих рабочих, представить себе довольно трудно; да и если «буржуазию» физически истребить в принципе возможно, то ей самой сделать то же самое с «рабочими и крестьянами» не только невозможно, но и с точки зрения ее «классовых» интересов просто нет никакого резона).

А.П.: Современные апологеты большевизма любят заявлять, что «Красный террор» стал ответом на «Белый террор» и сопоставим по численности жертв. Насколько их утверждения соответствуют действительности?

С.В.: Ну, «ответ»-то был, мягко говоря, странным. Официальным поводом для объявления «Красного террора» послужило, как известно, убийство Урицкого и покушение на Ленина – обе акции, осуществленные эсерами. «В ответ» за несколько дней было расстреляно несколько тысяч человек, не имевшим ни малейшего отношения ни к эсерам, ни к этим акциям, и в первую очередь представителей бывшей российской элиты. Когда за действия эсеров против большевиков последние расстреливают не эсеров, а царских сановников и офицеров (в свое время бывших основной мишенью эсеров), то едва ли такой «ответ» нуждается в комментариях.

Говорить о «красном и белом терроре» вообще неуместно, т.к. речь идет о явлениях совершенно разного порядка. Но это сочетание стало излюбленным в определенных кругах, поскольку при таком подходе убийство пары большевицких бонз и расстрел не имеющих к этому отношения нескольких тысяч человек оказываются явлениями равнозначными.

Устраивают, скажем, большевики в Киеве мясорубку перед падением города – тысячи трупов, массу которых и зарыть не успели. Приходят белые, арестовывают и расстреливают 6 человек, изобличенных в участии в этой «акции» – и вот вам, пожалуйста (и лучше со ссылкой на какого-нибудь «прогрессивного писателя» типа Короленко): «Да чем же белый террор лучше красного?!»

Иногда, кстати, «белым террором» считается само сопротивление захвату власти большевиками, и он, таким образом, оказывается причиной красного (не сопротивлялись бы – не пришлось бы расстреливать). Захватывает банда международных преступников, обуянная безумной идеей «мировой революции» в Петрограде власть, и на следующий день преступниками – бандитами и террористами объявляются те, кто считать их “властью” не согласился. Такая вот логика…

А.П.: Как Вы оцениваете временные рамки «Красного террора» и число жертв?

С.В.: Фактически он проводился с 1917 по 1922 гг., т.е. от начала переворота до окончания Гражданской войны (официально с осени 1918 по январь 1920 г.). Если же исходить из социального смысла этого явления – ликвидации «вредных» или «ненужных» социальных групп и слоев, то можно сказать, что Красный террор продолжался (в 1924-1927 гг. менее интенсивно) до начала 30-х годов (когда эта задача была выполнена).

Общее число жертв Красного террора 1917-1922 гг. определить довольно сложно. Оно складывалось не только из расстрелянных органами ЧК, а также по приговорам ревтрибуналов и военных судов (о которых имеется приблизительное представление по различным документам и данным персонального учета), но и из жертв массовых расправ в местностях, занимавшихся красными войсками, жертв многочисленных местных ревкомов конца 1917 – 1918 гг., а также убитых при подавлении многочисленных крестьянских выступлений, учесть которые особенно трудно.

Впрочем, следует заметить, что во время гражданской войны и в 20-30-х годах большевики (к досаде их позднейших апологетов) отнюдь не стеснялись ни самого «Красного террора», ни его «массовидности», а, напротив, как нетрудно заключить по их печати, гордились масштабом свершений в духе «того настоящего, всенародного, действительно обновляющего страну террора, которым прославила себя Великая Французская революция» (именно таким видел террор Ленин еще задолго до 1917 г.), и оставляли после себя весьма красноречивые документы .

За период 1917-1922 гг. можно, пожалуй, выделить четыре «всплеска» террора по количеству жертв : конец 1917 – начало 1918 гг. (когда имели место массовые расправы на черноморском побережье, на Дону и Украине), осень 1918 г., лето 1919 г. (в основном на Украине) и конец 1920 – начало 1921 гг. (массовые расстрелы после эвакуации белых армий в Крыму и в Архангельской губернии).

При этом осень 1918 г. по количеству жертв едва ли стоит на первом месте, просто в силу обстоятельств она освещена лучше всего. В газетах того времени можно найти сведения о десятках расстрелянных на гребне сентябрьско-октябрьского террора практически по всем уездным городам, и о сотнях по областным. В ряде городов (Усмани, Кашине, Шлиссельбурге, Балашове, Рыбинске, Сердобске, Чебоксарах) «подрасстрельный» контингент был исчерпан полностью. В Петрограде с объявлением “красного террора” 2 сентября 1918 г. по официальному сообщению было расстреляно 512 чел. (почти все офицеры), однако в это число не вошли те сотни офицеров, которых расстреляли тогда же в Кронштадте (400) и Петрограде по воле местных советов и с учетом которых число казненных достигает 1 300. Кроме того, в последних числах августа две баржи, наполненные офицерами, были потоплены в Финском заливе. В Москве за первые числа сентября расстреляно 765 чел., ежедневно в Петровском парке казнили по 10-15.

С начала 1919 г. центральные газеты стали публиковать меньше сообщений о расстрелах, поскольку уездные ЧК были упразднены и расстрелы сосредоточились в основном в губернских городах и столицах. Количество расстрелянных по публиковавшимся спискам намного превышает объявленное позже, кроме того, в списки включались далеко не все расстрелянные (например, по делу Щепкина в Москве в сентябре 1919 г. было расстреляно более 150 чел. при списке в 66, в Кронштадте в июле того же года 100-150 при списке в 19 и т.д.). За три первые месяца 1919 г. по газетным подсчетам было расстреляно 13 850 чел.

«Бойня шла месяцами. Смертоносное таканье пулемёта слышалось до утра… В первую же ночь в Симферополе расстреляли 1800 человек, в Феодосии – 420, в Керчи – 1300 и так далее».

Из книги Сергея Мельгунова «Красный террор в России»

В 1919 г. террор, несколько ослабевший в центральной России за существенным исчерпанием запаса жертв и необходимостью сохранения жизни части офицеров для использования их в Красной армии, перекинулся на занятую большевиками территорию Украины. “Рутинные” расстрелы начинались сразу по занятии соответствующих городов, но массовая кампания, подобная осенней 1918 г., началась летом, когда белые войска перешли в наступление и начали очищать Украину от большевиков: последние торопились истребить в еще удерживаемых ими местностях все потенциально враждебные им элементы (действительно, украинские города дали белым массу добровольцев, перешло и множество офицеров, служивших в красных частях на Украине). Перед взятием Киева добровольцами в течение двух недель большевиками было расстреляно несколько тысяч человек, а всего за 1919 г. по разным данным 12-14 тыс. чел., во всяком случае только опознать удалось 4 800 чел. В Екатеринославе до занятия его белыми погибло более 5 тыс. чел., в Кременчуге – до 2 500. В Харькове перед приходом белых ежедневно расстреливалось 40-50 чел., всего свыше 1 000. В Чернигове перед занятием его белыми было расстреляно свыше 1 500 чел., в Волчанске – 64. В Одессе за три месяца с апреля 1919 г. было расстреляно 2 200 чел., чуть ли не ежедневно публиковались списки в несколько десятков расстрелянных; летом каждую ночь расстреливали до 68 чел.

В январе 1920 г. накануне провозглашения отмены смертной казни (формально с 15 января по 25 мая 1920 г., но которую никто, конечно, на деле не отменял – «Известия» сообщали о расстреле с января по май 521 чел.) по тюрьмам прошла волна расстрелов, только в Москве погибло более 300 чел., в Петрограде - 400, в Саратове - 52 и т.д. С мая по сентябрь 1920 г. по официальным данным одни только военно-революционные трибуналы расстреляли 3 887 чел . Особенно массовый характер носили расстрелы, проводившиеся после окончания военных действий, особенно в конце 1920 – начале 1921 гг. в Крыму, где было уничтожено около 50 тыс. чел. и в Архангельской губернии (куда, помимо пленных чинов Северной армии ген. Миллера, вывозились арестованные в ходе массовой кампании летом 1920 г. на Кубани, сдавшиеся в начале 1920 г. чины Уральской армии и другие «контрреволюционеры»).

Этот короткий фильм рассказывает о деятельности одной из «фурий красного террора» Розалии Залкинд, ответственной за проведение в Крыму массовых расстрелов жителей полуострова и пленных офицеров Русской армии П. Н. Врангеля:

Общее число жертв «Красного террора» за эти пять лет оценивается примерно в 2 млн. человек (по разным оценкам 1,7 – 1,8 млн.) , и полагаю, что оно близко к действительности. Конечно, встречаются и более значительные цифры, но думаю, что они включают и такого рода жертвы, как смерть от голода и болезней оставшихся без средств к существованию членов семей расстрелянных и т.д.

А.П.: Можно ли говорить о «Красном терроре» как о геноциде русского народа, ведь под удар попала в первую очередь наиболее образованные и деятельные слои общества?

С.В.: Можно сказать, что «Красный террор» – это широкомасштабная кампания репрессий большевиков, строившаяся по социальному признаку и направленная против тех сословий и социальных групп, которых они считали препятствием к достижению целей своей партии. Именно в этом состоял его смысл с точки зрения его организаторов. Фактически речь шла о культурном слое страны.

Ленин говорил: «Возьмите всю интеллигенцию. Она жила буржуазной жизнью, она привыкла к известным удобствам. Поскольку она колебалась в сторону чехословаков, нашим лозунгом была беспощадная борьба – террор».

Один из высших руководителей ВЧК М. Лацис, давая инструкции местным органам, писал: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы должны решить судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть Красного террора».

Конечно, от террора в среднем пострадали наиболее образованные и дееспособные люди – первые (офицеры, чиновники, интеллигенты) пострадали как «социально чуждые», вторые (члены небольшевистских партий, крестьяне, не желавшие отдавать свое добро, вообще всякие «несогласные») – как «конкуренты». Не знаю, насколько можно говорить о «геноциде» (это слово стало слишком модным и не всегда употребляется в строгом значении – истребление по национальному признаку), но тот факт, что генетическому фонду России был нанесен чудовищный, не восполненный до сего времени, урон, представляется мне несомненным .

А.П.: Наши революционеры любили апеллировать к Французской революции. Русский революционный террор повторил французский или были существенные отличия?

С.В.: Как известно, большевики очень любили сравнивать себя с якобинцами и свою революцию с французской. Как я упомянул выше, именно французским («настоящим, обновляющим страну») террором они и вдохновлялись. Поэтому сходные черты, конечно, были, как есть они у всяких действительно массовых репрессий. Хотя бы в том, что основную часть жертв террора составляют обычно не те, против кого он официально направлен, а рядовые люди.

Например, во время Французской революции дворяне составили только 8-9% всех жертв революционного террора. Так и в России, поскольку политика большевиков вызвала недовольство самых широких слоев общества, прежде всего крестьянства, то, хотя в процентном отношении (по отношению к собственной численности) наибольшие потери понесли образованные слои, в абсолютном исчислении большая часть жертв террора приходится как раз на рабочих и крестьян – в абсолютном большинстве это убитые после подавления сотен различных восстаний (в одном Ижевске было уничтожено 7 983 чел. членов семей восставших рабочих). Среди примерно 1,7-1,8 млн. всех расстрелянных в эти годы на лиц, принадлежащих к образованным слоям приходится лишь примерно 22% (порядка 440 тыс.чел).

В данном интервью речь идёт только о жертвах террора – около 2 млн. расстрелянных в период с 1918 по 1922 гг. Всего за период гражданской войны погибло гораздо больше людей – около 10 млн (!) человек, в том числе умерших от болезней и голода.

От редакции

Но в том, что касается ликвидации прежней элиты, большевики далеко превзошли своих учителей. Искоренение российского служилого сословия и вообще культурного слоя в революционные и последующие годы носило радикальный характер, во много раз превышая показатели французской революции конца XVIII века (за 1789-1799 гг. там от репрессий погибло 3% всех дворян, эмигрировало два-три десятка тысяч человек). В России, во-первых, гораздо более высокий процент старого культурного слоя был физически уничтожен (кроме расстрелянных и убитых еще большее число умерло от голода и болезней, вызванных событиями), во-вторых, несравненно более широкий масштаб имела эмиграция представителей этого слоя, исчисляемая не менее чем в 0,5 млн. чел., не считая оставшихся на территориях, не вошедших в состав СССР. Россия потеряла более половины своей элиты, а остальная в абсолютном большинстве была социально «опущена» (характерно, что если во Франции спустя даже 15-20 лет после революции свыше 30% чиновников составляли служившие ранее в королевской администрации, то в России уже через 12 лет после революции таких было менее 10%).

Такая разница, впрочем, закономерно вытекала из сущности французского и русского переворотов: если французская революция совершалась под национальными и патриотическими лозунгами, и слово «патриот» там было равнозначно слову «революционер», то большевистская – под лозунгами откровенно враждебными российской государственности как таковой – во имя Интернационала и мировой революции, и слово «патриот» тогда было равнозначно слову «контрреволюционер».